Page 118 - Возле моря

перед ним, сказала приятно так. Но если бы он понимал её язык!
– Что она?.. – почти крикнул Карикумбе японцу.
– Хозяйка решила, что тебе босиком холодно. Обуйся.
Карикумбе запылал радостью. Он взял шлёпанцы, прижал
их к груди; необыкновенная женщина глядела на него большими
глазами и – что ж, раз она хочет – надел шлёпанцы на пальцы ног,
как на колышки. И засмеялся. И она засмеялась и о чём-то, а
возможно о нём, Карикумбе, спросила у Моритики.
Японец ответил растянуто и скучно. Чего это он? Нагово-
рит ещё о Карикумбе всякого.
Иннокентий Петрович взял бутылку и аккуратно наполнил
стаканчики. А необыкновенной женщине почему-то не налил?
Почему он её обижает? Неужели жадный?
– Дария! – произнёс Карикумбе и показал на стаканчик.
Необыкновенная женщина замахала руками: нет, нет, не
хочет.
И немного поморщила носик.
Это айну понравилось. Ему оставляет. Наверно, у них в
доме всего одна бутылка.
И Моритики чуточку отпил и поставил стаканчик.
– Карикумбе, ты знаешь сказки, легенды, какие-то предания
стариков?
– Трунка знает.
– У нас нет времени искать Трунку. Сам можешь расска-
зать?
– Вспомнить надо.
– Так вспомни. Дарья Ивановна послушала бы.
Карикумбе совсем хорошо-хорошо стало. Но он взял и
насупился. И губы выпятил – задумчивый у него вид, важный,
конечно, получился. Затем выпил и снова задумался.
Вдруг он вскинул руки и уловил при этом, как необыкно-
венная женщина вздрогнула в испуге, замахал ими, точно кры-
льями, и загудел:
– У-ууууу… У-yyyyy!
Карикумбе гудел то тихо, словно неподалёку под ветром
шелестели деревья, то – сильнее, как рокочет море, когда

116