Page 223 - Возле моря

Эти слова кольнули Ульяна, хотя он и подумал, что Ото-
химэ укорила его специально: пускай служанка лишний раз по-
чувствует, что она, Отохимэ, относится к русскому почтительно,
но равнодушно. А через минуту он поймал её усмешли-
во-кроткий взгляд. Глаза предупреждали: Урьяно, не верь тому,
что болтает язык. И тут же, опять неприятно как-то, спросила:
– И что вы на промысле делали?
– Смотрел.
Ульян придал своему голосу опенок снисходительности:
дескать, женщина, какое тебе дело до мужских забот?
Отохимэ нахмурилась: она дочь хозяина промыслов, и ей
следует отвечать.
– А всё-таки что вы смотрели?
Ульян, будто только для того, чтобы Отохимэ отстала,
произнёс:
– Я смотрел на всё, чего не понимаю.
И заметил: Отохимэ едва не рассмеялась. И служанка,
угождая хозяйке, улыбнулась: мол, и глупый же этот русский.
А назавтра, когда Ульян бродил по двору, Отохимэ, скуч-
новатая, возникла перед ним у тисов и спросила, не собирается ли
он снова на промысел? Ульян ответил, что неудобно на бревне
сидеть в то время, как люди работают.
Отохимэ пошла рядом, говоря то об осах, которые над ок-
ном её комнаты лепят гнездо, то о кошке, вчера на весь день
пропавшей. Но, как чувствовал Ульян, её беспокоит что-то дру-
гое. И глаза у неё были грустные.
Возможно, оступившись или невзначай, прислонилась к его
боку. Отшагнула на траву, прикасаясь ладошками к щекам, к шее.
Затем, что-то быстро пробормотав, пропала куда-то. Ульян даже
не заметил, то ли за деревьями скрылась, то ли в дом вбежала. И
не знал, вернётся ли? Он ждал, хотел, чтобы если не рядом, то
где-нибудь поблизости была.
И она опять появилась и сказала, что Тораян видел в ручье
много рыбы.
В ручье стайками держался на течении огуречник. Отохимэ
повеселела – крепкие серебристые рыбки приплыли прямо к

221