Page 220 - Возле моря

– Это большое письмо, – ответила Отохимэ печально и
пошла, торопясь, словно ей необходимо было скорее дописать
его.
Ульян развернулся и тоже заспешил хромоного, с подско-
ками, в обратную сторону. Всё, он уходит домой! Не может, ни-
как уже не может здесь находиться. Ничего ему от них не нужно.
И работать у её отца он не станет. И её не хочет больше видеть.
Её просто нельзя видеть. Страшно, что происходит в нём, когда
он её видит. Забывает Симико, забывает, что у него скоро будет
сын или дочь. Ему надо о семье заботиться, а он...
Так с чем он возвращается домой? Вот с этой тростью? И с
думами об Отохимэ? С дурными думами. Господи, что же ему
делать?
Из-за поворота вылетела разгорячённая лошадь. Ульян от-
скочил к дереву, но лёгкая, окрашенная в жёлтый цвет повозка не
проехала мимо – доктор остановил лошадь и сказал:
– Садись!
Ульян угрюмо залез в повозку.
– Через неделю отпущу тебя домой. И Танака к тому вре-
мени оформит документы. Так что, думаю, заживёшь ты неплохо.
Но лечение не окончено. Ещё с полмесяца потерпишь меня?
– Потерплю, – ответил Ульян. И задумался, не понимая:
«Чо за документы? Почему я неплохо заживу?».
Подмывало спросить, но он молчал. И доктор ничего
больше не сказал. И когда ногу перевязывал, лишь что-то не-
внятное под нос себе мурлыкал.
После перевязки полагалось полежать. Да ему никуда уже и
не хотелось идти. Он теперь целую неделю пролежит, хоро-
шенько успокоится, выбросит из головы всякие глупости. Си-
мико ждёт. Ей сейчас трудно без него.
На другое утро Ульян лежал и знал: никто его не спросит,
почему не идёт гулять? Куда идти? Заморосило туманно, густо.
Ну и пускай. Бывало, ему нравилось отдыхать дома в тепле в
непогоду. А здесь, в комнате, накапливалась прохлада. Но всё
равно отдыхать можно – он натянул до подбородка футон.
Странно, но вроде впервые за последние дни душу его ничто не

218