Page 224 - Возле моря

дому; приседала, окуная в воду руку, как будто надеялась, что
1
хоть какая-нибудь угуи ткнётся в её пальцы. Потом глянула на
Ульяна, почему-то смутилась.
«Совсем непонятная сегодня», – подумал Ульян.
А Отохимэ, опять ничего не сказав, ушла.
Когда он вернулся во двор, на другом краю его показалась
Отохимэ. Она, похоже, боялась подходить к нему.
В субботу с утра воздух начал мутнеть от густой влажно-
сти; в полдень подул ветер, разогнал мутность – прояснилось
водное пространство, вскоре и над дальними сопками небо очи-
стилось до хрустальной голубизны. А ветер холодел и усили-
вался – зашумела тайга, и по заливу погнало пенные волны.
При налёте ветра дребезжали стёкла окна и неприятно, тя-
гуче скрипел высокий двуствольный тополь.
Ульян посмотрел на дерево, вроде крепкое – чего это с ним?
Какая же ветка может обломиться и куда упадёт? Вернулся бы
Танака, распорядился спилить. Хотя сейчас опасно влезать на
тополь. Да и ветка ли скрипит?
К вечеру из-за сопок выползла мрачная туча; чем обширней
она заглатывала небо, тем тяжелее казалась – под нею всё чер-
нело, как будто она несла самую ночь. Солнце спряталось, словно
не желая видеть, что теперь будет на земле. А туча двинулась над
заливом, и из её брюха наискось вырвался дожць.
Приехал на телеге Танака, укрытый циновками; только
ступил в дом, примчался на мокром коне молодой круглолицый
японец. Что-то очень нехорошее сообщил он хозяину.
Танака вышел не меньше чем в трёх, одетых друг на друга,
кимоно и платке, накинутом на голову. Ему помогли сесть на
лошадь, и он поскакал за круглолицым.
Дождь всё хлеще и громче стегал по окну и стенам; на
втором этаже, у Отохимэ, вероятно, было еще шумнее – на крыше
плясала вода, и ветер так мотал вершины деревьев, что они вет-
ками били друг друга и скребли по фронтону.
Все звуки метались там, за стенами, а в самом доме – точно

1 Угуи – корюшка.

222