Page 229 - Возле моря

обещают?». Только сказал другое:
– Моллюсков, иглокожих, крабов, действительно... счи-
тайте, истребили. Но если любите рыбачить, удовольствие по-
лучите, особенно со шлюпки.
– Нет, я завтра уезжай, — японец встал.
Поднялся и Ефим Матвеевич.
– Простите за любопытство, – сказал он. – Не была ли свя-
зана с Сахалином судьба вашего деда, а возможно, прадеда?
Японец как улыбался, так и улыбался, лишь глаза его на
мгновение, как представилось Ефиму Матвеевичу, застыли
недоуменно: то ли японец подумал, откуда, мол, такое известно,
то ли у него мелькнула иная мысль: чего тут было делать его
предкам?
– Мне они не говори. Потому, думай, не бывай. – И откла-
нялся: – До сиданья.
Он пошёл обратно к Сусанне, игриво дёргаясь, как бы со-
бираясь с нею потанцевать.
И кто-то включил приёмник – загремела музыка.
Ефим Матвеевич видел: босс, рукою отведя от японца Су-
санну, настойчиво подсовывал ему папку, на которой белели
листы бумаги. Моритики совсем по-русски покачал головою:
дескать, помню, всё помню, поймал Сусанну за талию и, глянув
на босса уже с просьбой: мол, дай повеселиться, успеем о делах
поговорить, – повел её ближе к воде, где заново был разложен
«стол».
Ефим Матвеевич, не будь здесь этой гулящей своры, уже
лёг бы и, наверное, уснул. Теперь же ему придётся ждать, когда
она навеселится, напьётся вдрызг и свалится. Но где лучше
ждать: в домике ли, на скамейке или под каким-нибудь деревом,
чтобы никому на глаза не попадаться? Пожалуй, удобней в лес
войти. Он закрыл дверь домика и услышал:
– Куда намылился, дед?
Ефим Матвеевич повернулся – Влад и Эдуард подходили к
нему.
– Куда намылился, отвечай! – повторил Влад.
Учёный не ответил, перевёл взгляд на Эдуарда.

227