Page 231 - Возле моря

У Отохимэ округлились глаза, но он не увидел в них ни
возмущения, ни насмешки и непроизвольно взял её за руку и
потянул к себе.
Она села, проговорив:
– Тебе не страшно, Урьяно?
– Конечно – да, страшно!
Однако он не выпустил её руку. И подумал: «Может, о по-
годе спросила?».
Сказал тихо:
– Если всего бояться... что за жизнь?
Отохимэ поджала ноги и молчала. Она как будто мысленно
улетела в невероятную даль. Что там видела, с кем встречалась –
неизвестно. Но, вернувшись, немного повеселела и с лукавостью
спросила:
– Ты любишь, когда светит солнце?
– Люблю.
– Но так не всегда бывает.
– Не всегда. Но лучше один тёплый день, чем десять пас-
мурных.
– Разве у тебя много пасмурных.
«Вот и загнала в угол», – стушевался Ульян. Он понял
намёк. Да, ему нельзя сетовать на жену, и Отохимэ не услышит
худых слов о ней. Но в то же время он не в силах объяснить ни
самому себе, ни Отохимэ, почему небывало приятно, чарующе
находиться рядом с нею. Думал он так по-русски, а ответил
по-японски:
– Таких солнечных не припомню.
Отохимэ опустила голову и, как показалось Ульяну, сдер-
жала вздох. Затем глянула на него открыто, доверчиво и груст-
новато, и по этому взгляду он понял, что у неё есть к нему чув-
ство. Быть может, такое же, как у него к ней. Захотелось прижать
её к себе. Обнял и замер: сейчас она вырвется и уйдёт.
Отохимэ не шевельнулась. И Ульян уже не мог её выпу-
стить – сквозь кимоно чувствовал горячее плотное тело. Прижав
к себе ещё крепче, поцеловал в шею, в щеку, в губы.
Она уткнулась лицом в его грудь и выговорила едва

229