Page 235 - Возле моря

вжикал пилою нудно, муторно и, наверное, работёнку эту рас-
тянет до темноты.
Солнце тоже не спешило плыть по небу; но когда оно
осветило всю комнату, появилась служанка и с подчёркнутой
вежливостью произнесла:
– Урьяно-сан, вас хозяин к себе приглашает.
Ульян встрепенулся.
– А что такое?
Служанка, ничего не сказав, повернулась и пошла.
Ульян последовал за нею. Поднялся на второй этаж, ступил
на белые циновки просторной комнаты.
Танака стоял возле столика, подсунув руки за поясок, об-
хватывавший стёганое кимоно, из которого белоснежно выгля-
дывал воротник рубахи. Лицо хозяина было розовым, свежим; он
показал глазами на подушку у столика: дескать, садись. И сам
сел.
Служанка принесла чайничек с сакэ и чашечки, варёную
рыбу и креветок, отправилась за новыми блюдами. Ульяна это не
интересовало. Напряжённо ждал, понимая: Танака поведёт с ним
последний разговор, и они расстанутся. Быть может, сегодня же,
через час или два. Тогда он действительно больше не увидит
Отохимэ.
Ульян всегда думал, что она живёт над ним, а выяснилось,
здесь комната Танаки. Где же Отохимэ? За ширмой? И наверняка
она слышала, как он вошёл.
– Какое у тебя настроение, Урьяно? – Танака протянул руку
к чайнику с сакэ.
Ульян поднял чашечку, потому что знал: в стоящую на
столе не наливают.
«Хорошее», – хотел ответить, но, полагая, что его слышит
Отохимэ, решил, что так бодро говорить не надо: посчитает ещё,
что он празднует над ней победу.
– Да вот, – положил он руку на колено, – зажило.
– Не совсем, — глаза Танаки смотрели строго. – Но я до-
волен: обошлось без осложнений, – он кивнул на чашечку с сакэ.
– Давай выпьем. Я употребляю не часто, однако сегодня намерен

233