Page 242 - Возле моря

Урьяно, я спешу. Дочь провожаю. Как ознакомишься с промыс-
лом, приходи ко мне.
И он умчался.
Так всё быстро и просто?
Кумагая, узкоплечий и крупноголовый, оказался до того
лёгким в ходьбе, что Ульян едва поспевал за ним. Говорил синдо
напевно и мало – только о главном. Так что часа через полтора
Ульян ознакомился с промыслом и даже запомнил имена многих
рыбаков. Японцы приняли его с вежливостью — похоже, им
было одинаково, кто над ними хозяин. Окажись на его месте
иной, так и посчитал бы, а Ульян, тёртый жизнью, понимал: ис-
тинное их отношение к нему он почувствует лишь к осени.
И всё же с начальных шагов в роли хозяина он испытал
удачливость и выгоды – ему словно бы везло раз за разом. Осо-
бенно в знакомстве с торговцем Сабито. Правда, попервости
Сабито не воспринял его – так, мол, захотелось мимоходом гля-
нуть, что это за русский, который спас Танаку от медведя и
слишком щедро вознаграждён? Сговариваться с ним о цене каса
вроде и не собирался; уверенно и хитровато посмотрел по сто-
ронам, произнёс значительно о том, что он знал интеллигентного,
образованного, трудом своим много достигшего русского ры-
бопромышленника.
– И кто бы ожидал, – продолжил Сабито, – снова увидеть
русского на одном из его промыслов. Ты про Дымова слыхал?
– Мне досталась книжка из его библиотеки, – терпеливо
ответил Ульян.
– Вот так расходится по рукам прошлое, – сурово прого-
ворил Сабито. – И исчезает.
Важный и чем-то недовольный, он повернулся к коню и
совсем без интереса спросил, чем раньше Ульян занимался.
Ульян сказал.
– Курата? – повторил Сабито и подошёл к Ульяну чуть ли
не вплотную. — Так это опять ты? Слышал я, слышал... А снова
не хотел бы поохотиться? И чтоб пушнина – разная, хорошая!
– Я могу. Да кто мне разрешит?
– Э-э, – засмеялся Сабито по-простецки. – Зимою, сам

240