Page 238 - Возле моря

явилось. Словно в сказке: раз – и вот оно! Только в сказке всё
проще, а тут придётся многому, очень многому учиться. И заботы
будет и денно и нощно. И, как вчера Танаку, из дому могут вы-
рвать. Нет, его работой не запугать. Ему страшновато пока то, что
нежданно-негаданно превратился в хозяина целых четырех вёрст
морского берега.
– У тебя на промысле знающий синдо, – сказал Танака. –
Кумагая зовут. Надеюсь, слаженно будете действовать. О-о, как
много я сегодня выпил! – громко и хвастливо произнёс он. –
Давай оденемся и погуляем по свежему воздуху.
Неспешно идя по двору, Танака говорил:
– Завтра я поеду встречать жену. Я мог бы тебя подвезти, но
не хочу. Ты из своего дома отправился на ногах. Так же и вер-
нёшься. Это правильней. А послезавтра утром придёшь на про-
мысел. От твоего жилья совсем недалеко. Я приеду и...
Последних слов Ульян не слышал – заметил у тисов Ото-
химэ. Задумчивая, она смотрела на деревья. Затем повернула к
ручью и, увидев отца и Ульяна, улыбнулась и поклонилась. И
Ульян раскланялся охотно, и поймал её взгляд, грустный и лас-
ковый, словно у оленихи, и понял: нет у неё обиды на него ...

Часы, как будто простреливая тишину сторожки, пробили
шесть раз.
«Минула ещё одна ночь, – подумал Ульян Сысоевич. –
Пора уборщицу встречать».
Он вышел на крыльцо; по небу ползли набрякшие облака, и
в холодном воздухе ощущалась сырость.
«Ну, точно, повалит снег, – посетовал он. – И куда его
столько, господи? Так и тепла не дождёшься», – повернул голову:
не подошла ли конторская уборщица.
Вместо неё поверх забора увидел на средине улицы мужи-
ка, молодого, невысокого, в телогрейке и шапке с опущенными
ушами. Он стоял, держа руки в карманах, и смотрел на него,
сторожа.
— Что, Ульян Сысоевич, не спится? Старые добрые вре-
мена вспоминаешь? – нехорошо, с издёвочкой спросил мужик.

236