Page 240 - Возле моря

удивительный сон, который однажды как бы ненароком приви-
делся и никогда не забудется.
Не доходя до дома, Ульян навалился спиной на березу,
чтобы передохнуть – всё-таки натрудил ногу на лесном целике.
Да и настроиться нужно на иной лад; хотелось предстать перед
Симико измученным, соскучившимся. По-честному говоря, на
самом деле соскучился. Жена ведь. Любимая.
Дом стоял у ручья как-то плоско, сиротливо, окна его под-
слеповато смотрели на свет божий; на огороде рядами белели
бумажные колпаки, согревавшие какую-то рассаду.
– Вот так! – встряхнул он штуцер, словно кому-то угрожая.
– Почнём новое дело, глядишь, и выкарабкаемся из нищеты!
И ввалился в дом. И на мгновения всех напугал. И самому
страшновато стало – у Симико очень разросся живот. Не двойня
ли?
Обнял жену по-русски крепко, поцеловал; с родителями её
раскланялся и, сбросив армяк и стянув унты, сказал тестю:
– Мне документ дали. Вот. Прочтите, пожалуйста. Вслух.
Тесть лежал за печкой – отдыхал после дежурства; ма-
ленький и тощий, поднялся неохотно, с кряхтением, взял лист и
подступил к окну.
– «Рыбопромышленник господин Танака Гондзо, прожи-
вающий...», – прочёл тесть робко и поперхнулся, расширив глаза.
– Что? Что господин пишет? – спросила Симико.
Отец её, еще раз пробежав взглядом по иероглифам, открыл
рот и молчал.
Симико встревожилась:
– Чего господин хочет?
– Господин Танака-сан, – почтительно произнёс тесть, –
передаёт промысел в аренду...
– Правильно! – подхватил Ульян. – Всё так, как говорил
Танака. – Он взял лист у тестя и протянул жене. – Спрячь и бе-
реги!
Ульяну пришлось три раза рассказать про то, о чём вчера
говорил с Танакой, что ел, сколько чашечек сакэ выпил и как
получил этот драгоценный документ.

238