Page 277 - Возле моря

«Хоть бы ливануло, – подумал. – Тогда Отохимэ останется
дома».
Душистый воздух от поспевающих трав сгустился за ночь,
как настой, и, казалось, его колыхнёт, раздавит сыростью только
дождь. Но Ульян тут же запротестовал: зачем он? Касу нужно
подсыхать. Вот какая нескладина получается: не знаешь, чего
хочешь.
Залив, дымчато-синий, как будто потягивался в ожидании
солнечного взблеска из-за сопки, предчувствуя тихое удоволь-
ствие.
Промысел уже работал. Всё делалось на нём проворно,
только у кольщика дров, молодого японца, часто увязал топор в
чурбаке. Чтобы высвободить его, малый вгонял в деревягу кли-
нья и с трудом разваливал её; поглядишь на такое, и лицо само
поморщится.
Ульян разделся до пояса, взял колун и неистово, зло, долго
рубил чурбак за чурбаком – поленья отлетали, кувыркались. Он
поколол всё, что было напилено и, захватив одежду, пошёл в лес.
У скоса сопки, каменного и всегда мокрого – по нему тонкими
змейками бесшумно сползала вода, – Ульян присел на валежину
у озерка. Озерко – мелкое, до пупка, и до того чистое, что с его
дна проглядывала всякая давно затонувшая веточка, любой ка-
мушек.
Стянув сапоги, а затем и порты, Ульян нагишом шагнул в
холодную воду и осторожно, чтобы не выплеснуть озерко из
берегов, улёгся. Голову положил на каменюку, покрытую, словно
байкой, мелкою травкой.
Вода щёкотно пощипывала кожу, тело остывало; он лежал
щурясь. Вокруг, точно карликовый хвойник, густо стояли хво-
щины. А вверху, над каменным скосом, сквозь берёзовую листву
просвечивала голубизна неба, и опять, но теперь с беспокой-
ством, он ощутил близость встречи с Отохимэ. Быть может, она
уже идёт к берёзе.
Ульян поднялся шумно, оплеснулся и, ощущая озноб во
всём теле, оделся и пошёл по тропинке через сыролесье.
Вспомнил, как один рыбак, приехавший из каких-то южных мест,

275