Page 285 - Возле моря

– В эту пору гриба мало, и тот чёрный. Ноги только бить.
Они дошли до заросшего брусничником бугра, за которым
начинался спуск к усадьбе; здесь они всегда целовались, про-
щаясь. На этот раз Отохимэ сразу свернула за бугор и, слабо
помахав оттуда, скрылась.
Воротился Ульян на промысел сумрачным; волосы его
жестко дыбились. Но, кажется, никто не заметил, что он не в
духе. Подумали: встревожен – небо как бы обваливалось су-
мрачным маревом на залив, сужая его; к берегу катили крутые
тяжёлые валы; несколько рабочих держали кунгас носом на
волну, стоя у его бортов в воде.
– Урьяно, невода снимать буду, – сказал его новый синдо
Осиро.
– Погоди. Непонятно. Ветер слабый. И туч не видно. С чего
волны такие?
И впрямь откуда буйный нагон воды? Прилив, что ли, вы-
сокий? Загадочно-таки море.
– Подождём, – повторил Ульян и, отойдя под обрыв сопки,
сел на сухой песок.
«Неужто конец? Так нежданно, – метались мысли в его
голове. – Сперва вышибла из ровной жизни, взбаламутила, раз-
дразнила. Руки уж сами тянутся к её телу, и вот... прощевай,
любезный».
Не только во рту, но и в груди, в её самой глубине, он
ощутил отравную горечь, словно там сухая полынь тлела. И его
уже пропитывало каким-то угаром, и обида натягивала нервы.
Хотелось отвести на чём-нибудь душу в крике, мате.
«А чего ты хотел? Ну чего?» – спросил он себя.
И верно, какие могут быть у него претензии к Отохимэ. Да
это же счастье – хоть разок притронуться к ней! Она тогда была
чудесной, а приехала в зрелой, пожалуй, конечной красоте своей.
Самая вершина её бабьей жизни. И без мужа. Сказала же, никто
ей не нужен, кроме него, Ульяна. Но и его она не в силах сделать
своим. Разве такое – не тягость для её сердца? Тягость, да ещё
какая!
И для него тягость. Ведь он тоже, честно признаться, сейчас

283