Page 284 - Возле моря

Он видел: испугалась.
– Пока и малейших подозрений нет, – сказала Отохимэ,
может, желая успокоить себя и его тоже. – Но... – она отступила
чуть в сторону и пальцами обеих рук прикоснулась к вискам –
наверное, у неё заболела голова, и поэтому не закончила фразу.
Однако и так понятно: словно оба забрели в такую чащобу
тайги, что не знают, как выйти.
– Я думаю, Урьяно, – выговорила Отохимэ, – если бы все
боги были с нами, и на земле всё сближало бы нас, мы и тогда не
смогли бы слиться воедино, не смогли бы стать мужем и женой.
Меня бы никто не захотел понять. Ни один родственник, ни одна
знакомая. Даже отец не понял бы, хотя, я знаю, он меня очень
любит и тебя уважает.
«Она что, прощается?» – у него стиснуло сердце.
А Отохимэ продолжала:
– И когда я без мужа осталась, и сейчас... Нет, нам не суж-
дено быть двумя фасолинами в одном стрючке. Но и другой
мужчина мне не нужен, я тебя и люблю, и ворую, Урьяно... За-
путалась, как креветка в водорослях.
Она была в отчаянной безысходности. Наверное, так ги-
бельно чувствует себя человек, оказавшийся на лодчонке в сви-
репом море. Вокруг – громады волн, земли не видно, и хоть ис-
кричись – никто не услышит.
И Ульян, оторопев от её откровения, не знал, как ей помочь.
Он готов был от кого угодно заслонить её собою. Но вот как
успокоить, чем утешить?
«Ну и сволочь же я!.. – хлестнул себя ругательствами
Ульян. – Натворил».
А Отохимэ улыбнулась.
– Я тебя расстроила, Урьяно? – сказала ласково. – Я сама не
понимаю, что сегодня со мною. И не то, наверное, говорю. Ты
ничего плохого не думай. Я счастлива, когда тебя вижу, когда с
тобою. А дома поплачу. Может, в Тоёхару съезжу, в храм схожу.
А может, и не поеду. Но завтра и послезавтра мы не встретимся.
Наши работники пойдут грибы искать. Говорят, грибы появи-
лись.

282