Page 357 - Возле моря

нём, и горе своё, свою боль будет нести одна.
Ему же хотелось скорей и как можно заметней оправдаться
перед нею. Он работал от светла до темна. Наготовил много
грядок, на которых она и семена сеяла, и рассаду высаживала. У
них всё должно быть: и лук, и чеснок, и укроп, и помидоры, и
редька, и свёкла, и морковка, и много иной огородины, что и на
стол, и на продажу пригодна. На той стороне ручья он картошку
посадил и для покоса удобное ровное место оставил.
Пока один овощ клювиком землю пробивал, другой креп-
чал стеблем, а третий расправлял листья, пока картофельные
всходы вытягивались в кустики, Ульян успел и подпол вырыть, и
сарай просторный поставить; под бугром взялся копать погреб в
расчёте, что зимою заложит его льдом и будет где хранить и
мясо, и рыбу, да Стёпка прервал его работу отчаянными криками.
Он звал и отца, и мать, показывая на ручей, и полез в него,
помелевший, но местами всё ж для него опасный. Ульян выхва-
тил его из воды.
– Что уронил туда, а?
Стёпка прямо-таки разозлился на непонятливого отца. Стал
вырываться, и тут суматошно подбежавшая Симико заметила в
закрученных узлами струях, затенённых тем берегом, прогони-
стые спины рыбин.
– Сима, – прошептала она.
А Ульян произнёс с восторгом:
– Рыбак! Вот это рыбак!
И, как раньше, словно забыв про всё про то, Симико зау-
лыбалась легко, радостно. А Ульян подумал: ну, слава Богу, от-
таивает. Никуда ведь он не делся – при семье...

Остались в той пади целых десять лет, и вот одиннадцатая
весна прососала лёд в ручье; протаившие, сырые бугорки назёма,
что раскидал он зимою по полю и грядкам, теперь с полудня
парили синеватым дымком. Готовы были и плуг, и борона, а в
крайней солнечной комнате на полу проращивалась картошка.
Он знал, что опять с незыблемой простотою всё пойдёт по своему
кругу.

355