Page 361 - Возле моря

виновато и, кажется, что-то пропустив в письме, прочла:
– «Умирали один за другим, а пароход подошёл, и сказали:
возьмут немногих. Вот лежал я и думал: возьмут или не возьмут?
Временами терял сознание. Когда снова открыл глаза, увидел
стройного морского офицера. Он глянул на меня и прошёл мимо.
Но вскоре вернулся и ещё посмотрел на меня. «Каору?» – спро-
сил. «Да, – разжал я губы. – А вы кто?» Он ничего не ответил,
однако распорядился, чтобы меня погрузили на пароход. Когда
несли, я опять потерял сознание. Очнулся в судовом лазарете.
Врач сказал, что вынул из меня две пули».
Мидзуя пальцами протёрла глаза, вздохнула; все сидели
тихо.
– «После мне стало лучше, но я недоумевал: откуда меня
знает этот офицер?
Я хотел его отблагодарить. На третий день он появился в
лазарете, сел возле моей постели. «Уже виден берег, – сказал. –
Желаю, чтобы полностью выздоровел. А как себя чувствует
Урьяно, чем занимается старик?»
– Что? Про меня спросил? – изумился Ульян, и сердце его
сладко ёкнуло: это он!
– Да, о тебе, папа, – весело сказала Мидзуя. – Это был
Рюити. Как благородно он поступил! Да? А я думала, он на всю
жизнь обиделся.
– На что он обиделся? – поинтересовался Стёпка. – Почему
я не знаю Рюити? Он к нам приходил?
– Приходил, – ответила Мидзуя. – Тогда ты был маленьким.
А на мне он хотел жениться, да я передумала.
– А-а, – засмеялся Стёпка. И племяши засмеялись, хотя вряд
ли что поняли. Просто они радовались, что скоро вернётся отец.
«Не знает. До сей поры мать не сказала, – подивился Ульян.
– Ну что ж. Может, так и надо».
– Теперь всё ясно. Хорошо, что горе свернуло... – произ-
несла Симико. – Давайте кушать.
В последние годы Ульян лишь время от времени ощущал,
как Симико затаивалась в себе – не прощала-таки его, грешного,
остался в сердце её не рассасывающийся осадок боли. Иногда

359