Page 358 - Возле моря
P. 358

Ульян к этому времени слыл богатеем. Иной раз японец или
          японка, а то и двое-трое остановятся на дороге, что легла вдоль
          побережья, и глазеют в падь, языками цокают: какое хозяйство
          развёл русский! И всё у него как-то складно: за одной городьбой
          коровы гуляют, за другой – лошади, за третьей – свиньи; в ручье
          плескаются гуси и утки, у воды в песке роются куры. И зелень
          растёт пышно, крупно. Много и умно работают муж с женою. А
          ещё красивое любят. Вокруг беседки – сакуры и яблони; мостки
          через ручей – загляденье.
               И всегда Ульян с рыбою был. В первые вёсны, когда или
          стынью  с  моря  несло,  или  слабым  теплом  оплёскивало  землю
          солнце,  он  черпал  сачком  по-сумасшедшему  лезущий  в  ручей
          огуречник и стряхивал его в ящик на тележке. Стёпка вертелся
          рядом, увлечённо и шустро хватая упавших на землю рыбёшек;
          они выскальзывали из его рук, он снова ловил их – чешуя об-
          ляпывала  его  одёжку,  вода  въедалась  в  неё,  но  озябший,  хлю-
          пающий висюльками под носом, упрямо укладывал рыбу в ящик.
          Оторвать мальца от такого дела без рёва было невозможно.
               После, лет с шести, Стёпка сам добывал корюшку деловито,
          упоённо и, если отец намеревался пособить ему, крепко возму-
          щался:
               – Иди мамке помоги! У свиней почисть! А мне не мешай!
               Более того, Стёпка и солил рыбу, и, волоком вытащив из
          дому скамейку, развешивал её у сарая; с несчитанного количе-
          ства хвостов скапывали и вода, и жир, пока огуречник не стано-
          вился просохлым. И снимал его тоже Стёпка.
               Заплывала в ручей и краснопёрая рыба; крупная, тяжёлая от
          икры, она замирала на течении, тупоглазо оглядывая дно, – ка-
          залось,  недоумевала:  как  тут  очутилась?  Но  разворачиваться
          ленилась – умедляла взмахи плавниками, сползая назад, и вдруг,
          будто испугавшись возврата в море, стремительно проносилась
          далеко по ручью. Краснопёрую Стёпка ловил редко, лишь когда
          мать просила – она вкусно поджаривала её на решете.
               Но вот опять появлялась сима. Ох, и чутливая поначалу –
          тени  шмеля  или  бабочки  пугалась.  А  уж  человека  заметит  –
          только  боком  блеснёт.  Зато  с  началом  сумерек  по  дну  ручья


                                          356
   353   354   355   356   357   358   359   360   361   362   363