Page 426 - Возле моря

щины, а им Евдокия Георгиевна больше доверяла, – то на трёх
рыбачьих станах аж двадцать мужчин не имели никаких доку-
ментов. А на четвёртом перед нею предстал ещё один такой же. И
сразу не понравился.
– Пусть сядет.
– Садись, – сказал ему старик.
Японец выглядел крупнее всех остальных, которых она
видела. Лицо его до самых глаз закрывала густая растительность,
черноту которой сверху до кончика бороды прошивали яркие
седые волосы. Начальница подумала, что отрастил он её умыш-
ленно, и не могла определить его возраст, лишь предположила,
что ему лет под сорок, но он хочет казаться старше.
– Я сомневаюсь... – сказала Евдокия Георгиевна. – Ну там
мужики... А этот...
– А что этот? В чём ты сомневаешься.
– В нём есть что-то неяпонское.
– Ну, у них там и айну живут, и корейцы, и китайцы. Могли
породниться. Бывает, – Ульян Сысоевич, устроившийся сбоку
стола, уловил, как японец сцепил пальцы рук. Начальница не
могла этого видеть. А старику представилось: что рыбак понял
какие-то русские слова.
«Да нет, что за ерунда?» – возразил Ульян Сысоевич себе и
даже обозлился: вот баба-чертовка и его втягивает в подозри-
тельность к людям. Ну, может, он бывший офицер. Может. Так
что теперь? Война прошла. Человек работает.
– Ты давно на промыслах?
– С детства, – ответил мужчина и посмотрел на Ульяна
Сысоевича, и старик сердцем почувствовал в глазах его нечто
знакомое. И растерялся: кто это? Встречался с ним где-то,
ей-богу. Знали друг друга. Кто же он? Из разведки, что ли?
Неужели оттуда? Нет, это недавно было, не мог забыть. Узнал
бы. Значит, до того...
– Где работал? – Ульян Сысоевич достал пачку папирос,
одну беломорину взял себе, другую протянул японцу.
– Вы что, Ульян Сысоевич? Чем дышать я буду? – запро-
тестовала Евдокия Георгиевна.

424