Page 42 - На хвосте креветки

На хвосте креветки

Шима боялся смотреть на Турешмат. Она неуверенно потянула
его за рукав:
– Шима…
В ее глазах дрожали испуг и растерянность.
– Не отчаивайся, – сказал Шима, желая ее поддержать. – Сейчас я
расспрошу местных. Может, они знают, куда перебрался твой утар.
Расспросы ни к чему не привели. Шима озабоченно хмурился. Если утар
переселили, чтобы занять этот участок, о новом местонахождении должны
знать в Тоёхаре. Но айны могли и сами покинуть насиженное место.
– Турешмат, твой отец не собирался уводить отсюда утар?
– Нет. Что же теперь делать?
– Вернемся в Тоёхару. Я как раз успею к началу экспедиции.
Явно назревала проблема. Даже узнав, где находится утар, Шима
не успеет отвезти туда девушку. А если не узнает… В любом случае
придется оставить ее одну на целых три месяца.
На тайгу неспешно опускались сумерки. В небе заходились в песне
и шуршали в пикѐ бекасы. За деревьями в низинке, там, где шумел раз-
лившийся ручей, дружно заквакали лягушки, словно некий дирижер
взмахнул палочкой, начиная болотную оперу. Над кромкой леса тот-
час полетел вальдшнеп, цвиркая влюбленно и нежно. Где-то в траве
на открытом месте прятались самочки, на призыв отвечали скромно
и коротко. В чаще старательно выводили трели ночные птахи. Весна
вселила любовь в крошечные сердца, и маленькие птички пели о ней
на весь лес. И лягушки тоже… Лес дышал весной и любовью.
Мелкая живность хотела любви и любила изо всех сил, никаких
препятствий не выдумывая. Зачем человек настолько всё усложнил?
Шиме хотелось кричать о чувствах, напрочь его измучивших – так,
чтобы песня улетала за сопки, а ему приходилось молчать. Туреш-
мат – айнка, и ей необходимо вернуться домой.
А если узнать не удастся, куда ушли ее родные? Не отпускала
надежда, что так и будет. Сердце не слушалось разума. Тогда Ту-
решмат некуда будет идти, и она… А там хоть трава не расти.
Шима тряхнул головой, отгоняя сладкие мечты. Судьба Туреш-
мат – с ее народом, потому что она айнка. Когда полицейские до-
верили ему девушку, он взял на себя долг, который нужно испол-
нить до конца, и Шима не мог поступить иначе. Он понимал, что
Турешмат уже обесчещена, но это вовсе не означает, что он, гордый
Киёмидзу, имеет право уподобиться торговцу Хаттори. Нет, Шима
не тронет ее, не станет бесчестить и дальше. То, что близость с
ней ничего не изменит в печальной ее судьбе, вовсе не послужит
оправданием. По крайней мере, в его собственных глазах.

40