Page 38 - Виктория Цой - Когда я буду морем

Ее мать, всю ночь мучимая дурными предчувстви-
ями, ранним утром исступленно заколотила в дверь.
Прибежавший следом сын не дал матери войти в дом,
сам вынул сестру из петли и положил холодное тело на
пол. В печке еще теплились угольки, догорала бумага,
обуглившиеся края тихонько чадили.
На похоронах, глядя на дедушку Иль Хо, который шел
за траурной повозкой, рыдая и качаясь из стороны в сто-
рону, люди шептались: «На похоронах внука и слезинки
не проронил, а сейчас словно ума лишился».
После тех страшных дней дедушка исчез и объявился
в деревне через месяц. Он шел, держась за борт высокой
повозки, на которой лежала огромная тесаная мрамор-
ная глыба, укрепленная распорками. Повозка кое-как
взобралась на гору. У подножья горы звонко журчала го-
ворливая речка, а с вершины, куда ни кинь взгляд, вид-
нелись рисовые поля и окрестные деревушки, разбро-
санные в низине.
Несколько молодых односельчан с трудом водрузили
камень на постамент. Дедушка размотал бечевку, сдер-
нул грубую мешковину, и народ ахнул — с искусно выре-
занного барельефа улыбались юные Иль Хо и его жена.
Дедушка постоял рядом с камнем, задумчиво погла-
дил холодную шершавую глыбу, низко поклонился па-
мятнику и ушел в лес. Больше его не видели.
А старинный камень и по сей день стоит в небольшой
деревушке в Корее.
Кто-то пустил слух, что если потрогать волшебный
камень, то сдашь любой, даже самый трудный экзамен,
и со временем его серые грани отполировали до блеска
детские ладошки.
Стайками бегут дети мимо волшебного камня в шко-
лу, в жаркую погоду они играют у его подножья, укрыва-
ясь в громадной тени, их веселые голоса и споры часто
звучат рядом. Неустанно журчит река, и тихо шелестят
деревья, словно переворачиваются листы книг.