Page 18 - Идиот
P. 18

славный,  черный  шрифт,  черно  написано,  но  с  замечательным  вкусом.  Каллиграф  не
               допустил  бы  этих  росчерков  или,  лучше  сказать,  этих  попыток  расчеркнуться,  вот  этих
               недоконченных  полухвостиков,  -  замечаете,  -  а  в  целом,  посмотрите,  оно  составляет  ведь
               характер, и, право, вся тут военно-писарская душа проглянула: разгуляться бы и хотелось, и
               талант  просится,  да  воротник  военный  туго  на  крючек  стянут,  дисциплина  и  в  почерке
               вышла, прелесть! Это недавно меня один образчик такой поразил, случайно нашел, да еще
               где?  в  Швейцарии!  Ну,  вот,  это  простой, обыкновенный  и  чистейший  английский шрифт:
               дальше уж изящество не может идти, тут все прелесть, бисер, жемчуг; это закончено; но вот
               и  вариация,  и  опять  французская,  я  ее  у  одного  французского  путешествующего  комми
               заимствовал: тот же английский шрифт, но черная; линия капельку почернее и потолще, чем
               в английском, ан - пропорция света и нарушена; и заметьте тоже: овал изменен, капельку
               круглее и вдобавок позволен росчерк, а росчерк это наиопаснейшая вещь! Росчерк требует
               необыкновенного вкуса; но если только он удался, если только найдена пропорция, то эдакой
               шрифт ни с чем не сравним, так даже, что можно влюбиться в него.
                     - Ого! да в какие вы тонкости заходите, - смеялся генерал, - да вы, батюшка, не просто
               каллиграф, вы артист, а? Ганя?
                     - Удивительно, - сказал Ганя, - и даже с сознанием своего назначения, - прибавил он,
               смеясь насмешливо.
                     - Смейся, смейся, а ведь тут карьера, - сказал генерал. - Вы знаете, князь, к какому лицу
               мы  теперь  вам  бумаги  писать  дадим?  Да  вам  прямо можно  тридцать  пять  рублей  в месяц
               положить, с первого шагу. Однако уж половина первого, - заключил он, взглянув на часы; - к
               делу,  князь,  потому  мне  надо  поспешить,  а  сегодня,  может,  мы  с  вами  не  встретимся!
               Присядьте-ка  на  минутку;  я  вам  уже  изъяснил,  что  принимать  вас  очень  часто  не  в
               состоянии; но помочь вам капельку искренно желаю, капельку, разумеется, то-есть в виде
               необходимейшего,  а  там  как  уж  вам  самим  будет  угодно.  Местечко  в  канцелярии  я  вам
               приищу, не тугое, но потребует аккуратности. Теперь-с насчет дальнейшего: в доме, то-есть
               в  семействе  Гаврилы  Ардалионыча  Иволгина,  вот  этого  самого  молодого  моего  друга,  с
               которым прошу познакомиться, маменька его и сестрица очистили в своей квартире две-три
               меблированные  комнаты  и  отдают  их  отлично  рекомендованным  жильцам,  со  столом  и
               прислугой. Мою рекомендацию, я уверен, Нина Александровна примет. Для вас же, князь,
               это даже больше чем клад, во-первых, потому что вы будете не один, а, так сказать, в недрах
               семейства, а по моему взгляду, вам нельзя с первого шагу очутиться одним в такой столице,
               как Петербург. Нина Александровна, маменька и Варвара Ардалионовна, сестрица Гаврилы
               Ардалионыча,  -  дамы,  которых  я  уважаю  чрезмерно.  Нина  Александровна,  супруга
               Ардалиона  Александровича,  отставленного  генерала,  моего  бывшего  товарища  по
               первоначальной  службе,  но  с  которым  я,  по  некоторым  обстоятельствам,  прекратил
               сношения, что впрочем, не мешает мне в своем роде уважать его. Все это я вам изъясняю,
               князь, с тем, чтобы вы поняли, что я вас, так сказать, лично рекомендую, следственно за вас
               как бы тем ручаюсь. Плата самая умеренная, и я надеюсь, жалованье ваше в скорости будет
               совершенно к тому достаточно. Правда, человеку необходимы и карманные деньги, хотя бы
               некоторые,  но  вы  не  рассердитесь,  князь,  если  я  вам  замечу,  что  вам  лучше  бы  избегать
               карманных денег, да и вообще денег в кармане. Так по взгляду моему на вас говорю. Но так
               как теперь у вас кошелек совсем пуст, то, для первоначалу, позвольте вам предложить вот
               эти двадцать пять рублей. Мы, конечно, сочтемся, и если вы такой искренний и задушевный
               человек, каким кажетесь на словах, то затруднений и тут между нами выйти не может. Если
               же я вами так интересуюсь, то у меня, на наш счет, есть даже некоторая цель; впоследствии
               вы ее узнаете. Видите, я с вами совершенно просто; надеюсь, Ганя, ты ничего не имеешь
               против помещения князя в вашей квартире?
                     - О, напротив! И мамаша будет очень рада… - вежливо и предупредительно подтвердил
               Ганя.
                     - У вас ведь, кажется, только еще одна комната и занята. Этот, как его Ферд… Фер…
                     - Фердыщенко.
   13   14   15   16   17   18   19   20   21   22   23