Page 232 - Идиот

- Я вас не поджигаю; я, напротив, думаю, что очень возможно, что вы застрелитесь.
Главное, не сердитесь… - протянул Евгений Павлович, покровительственно растягивая свои
слова.
- Я теперь только вижу, что сделал ужасную ошибку, прочтя им эту тетрадь! -
проговорил Ипполит, с таким внезапно доверчивым видом смотря на Евгения Павловича, как
будто просил у друга дружеского совета.
- Положение смешное, но… право, не знаю, что вам посоветовать, - улыбаясь ответил
Евгений Павлович.
Ипполит строго в упор смотрел на него, не отрываясь, и молчал. Можно было
подумать, что минутами он совсем забывался.
- Нет-с, позвольте-с, манера-то ведь при этом какая-с, - проговорил Лебедев, -
"застрелюсь, дескать, в парке, чтобы никого не обеспокоить!" Это он думает, что он никого
не обеспокоит, что сойдет с лестницы три шага в сад.
- Господа… - начал было князь.
- Нет-с, позвольте-с, многоуважаемый князь, - с яростию ухватился Лебедев, - так как
вы сами изволите видеть, что это не шутка, и так как половина ваших гостей, по крайней
мере, того же мнения и уверены, что теперь, после произнесенных здесь слов, он уж
непременно должен застрелиться из чести, то я хозяин-с и при свидетелях объявляю, что
приглашаю вас способствовать!
- Что же надо сделать, Лебедев? Я готов вам способствовать.
- А вот что-с: во-первых, чтоб он тотчас же выдал свой пистолет, которым он хвастался
пред нами, со всеми препаратами. Если выдаст, то я согласен на то, чтобы допустить его
переночевать эту ночь в этом доме, в виду болезненного состояния его, с тем, конечно, что
под надзором с моей стороны. Но завтра пусть непременно отправляется, куда ему будет
угодно; извините, князь! Если же не выдаст оружия, то я немедленно, сейчас же беру его за
руки, я за одну, генерал за другую, и сей же час пошлю известить полицию, и тогда уже дело
перейдет на рассмотрение полиции-с. Господин Фердыщенко, по знакомству, сходит-с.
Поднялся шум; Лебедев горячился и выходил уже из меры; Фердыщенко
приготовлялся идти в полицию; Ганя неистово настаивал на том, что никто не застрелится.
Евгений Павлович молчал.
- Князь, слетали вы когда-нибудь с колокольни? - прошептал ему вдруг Ипполит.
- Н-нет… - наивно ответил князь.
- Неужели вы думали, что я не предвидел всей этой ненависти! - прошептал опять
Ипполит, засверкав глазами и смотря на князя, точно и в самом деле ждал от него ответа. -
Довольно! - закричал он вдруг на всю публику: - я виноват… больше всех! Лебедев, вот
ключ (он вынул портмоне и из него стальное кольцо с тремя или четырьмя небольшими
ключиками), вот этот, предпоследний… Коля вам укажет… Коля! Где Коля? - вскричал он
смотря на Колю и не видя его: - да… вот он вам укажет; он вместе со мной давеча укладывал
сак. Сведите его, Коля; у князя в кабинете, под столом… мой сак… этим ключиком, внизу, в
сундучке… мой пистолет и рожок с порохом. Он сам укладывал давеча, господин Лебедев,
он вам покажет; но с тем, что завтра рано, когда я поеду в Петербург, вы мне отдадите
пистолет назад. Слышите? Я делаю это для князя; не для вас.
- Вот так-то лучше! - схватился за ключ Лебедев и, ядовито усмехаясь, побежал в
соседнюю комнату. Коля остановился, хотел было что-то заметить, но Лебедев утащил его за
собой.
Ипполит смотрел на смеющихся гостей. Князь заметил, что зубы его стучат, как в
самом сильном ознобе.
- Какие они все негодяи! - опять прошептал Ипполит князю в исступлении. Когда он
говорил с князем, то все наклонялся и шептал.
- Оставьте их; вы очень слабы…
- Сейчас, сейчас… сейчас уйду.
Вдруг он обнял князя.