Page 34 - Идиот

- Ну, стало быть, вот вам и опыт, стало быть, и нельзя жить взаправду, "отсчитывая
счетом". Почему-нибудь да нельзя же.
- Да, почему-нибудь да нельзя же, - повторил князь, - мне самому это казалось… А
все-таки, как-то не верится…
- То-есть вы думаете, что умнее всех проживете? - сказала Аглая.
- Да, мне и это иногда думалось.
- И думается?
- И думается, - отвечал князь, попрежнему с тихою и даже робкою улыбкой смотря на
Аглаю; но тотчас же рассмеялся опять и весело посмотрел на нее.
- Скромно! - сказала Аглая, почти раздражаясь.
- А какие однако же вы храбрые, вот вы смеетесь, а меня так все это поразило в его
рассказе, что я потом во сне видел, именно эти пять минут видел…
Он пытливо и серьезно еще раз обвел глазами своих слушательниц.
- Вы не сердитесь на меня за что-нибудь? - спросил он вдруг, как бы в замешательстве,
но однако же прямо смотря всем в глаза.
- За что? - вскричали все три девицы в удивлении.
- Да вот, что я все как будто учу… Все засмеялись.
- Если сердитесь, то не сердитесь, - сказал он, - я ведь сам знаю, что меньше других
жил и меньше всех понимаю в жизни. Я, может быть, иногда очень странно говорю…
И он решительно сконфузился.
- Коли говорите, что были счастливы, стало быть, жили не меньше, а больше; зачем же
вы кривите и извиняетесь? - строго и привязчиво начала Аглая: - и не беспокойтесь,
пожалуста, что вы нас поучаете, тут никакого нет торжества с вашей стороны. С вашим
квиетизмом можно и сто лет жизни счастьем наполнить. Вам покажи смертную казнь и
покажи вам пальчик, вы из того и из другого одинаково похвальную мысль выведете, да еще
довольны останетесь. Этак можно прожить.
- За что ты все злишься, не понимаю, - подхватила генеральша, давно наблюдавшая
лица говоривших, - и о чем вы говорите, тоже не могу понять. Какой пальчик и что за вздор?
Князь прекрасно говорит, только немного грустно. Зачем ты его обескураживаешь? Он когда
начал, то смеялся, а теперь совсем осовел.
- Ничего, maman. - А жаль, князь, что вы смертной казни не видели, я бы вас об одном
спросила.
- Я видел смертную казнь, - отвечал князь.
- Видели? - вскричала Аглая: - я бы должна была догадаться! Это венчает все дело.
Если видели, как же вы говорите, что все время счастливо прожили? Ну, не правду ли я вам
сказала?
- А разве в вашей деревне казнят? - спросила Аделаида.
- Я в Лионе видел, я туда с Шнейдером ездил, он меня брал. Как приехал, так и попал.
- Что же, вам очень понравилось? Много назидательного? Полезного? - спрашивала
Аглая.
- Мне это вовсе не понравилось, и я после того немного болен был, но признаюсь, что
смотрел как прикованный, глаз оторвать не мог.
- Я бы тоже глаз оторвать не могла, - сказала Аглая.
- Там очень не любят, когда женщины ходят смотреть, даже в газетах потом пишут об
этих женщинах.
- Значит, коль находят, что это не женское дело, так тем самым хотят сказать (а, стало
быть, оправдать), что это дело мужское. Поздравляю за логику. И вы так же, конечно,
думаете?
- Расскажите про смертную казнь, - перебила Аделаида.
- Мне бы очень не хотелось теперь… - смешался и как бы нахмурился князь.
- Вам точно жалко нам рассказывать, - кольнула Аглая.
- Нет, я потому, что я уже про эту самую смертную казнь давеча рассказывал.