Page 50 - Идиот

здесь тесниться, учиться, спать на другом, весьма старом, узком и коротком диванчике, на
дырявой простыне и, главное, ходить и смотреть за отцом, который все более и более не мог
без этого обойтись. Князю назначили среднюю из трех комнат; в первой направо помещался
Фердыщенко, а третья налево стояла еще пустая. Но Ганя прежде всего свел князя на
семейную половину. Эта семейная половина состояла из залы, обращавшейся, когда надо, в
столовую, из гостиной, которая была, впрочем, гостиною только поутру, а вечером
обращалась в кабинет Гани и в его спальню, и, наконец, из третьей комнаты, тесной и всегда
затворенной: это была спальня Нины Александровны и Варвары Ардалионовны. Одним
словом, все в этой квартире теснилось и жалось; Ганя только скрипел про себя зубами; он
хотя был и желал быть почтительным к матери, но с первого шагу у них можно было
заметить, что это большой деспот в семействе.
- Где же ваша поклажа? - спросил он, вводя князя в комнату.
- У меня узелок; я его в передней оставил.
- Я вам сейчас принесу. У нас всей прислуги кухарка да Матрена, так что и я помогаю.
Варя над всем надсматривает и сердится. Ганя говорит, вы сегодня из Швейцарии?
- Да.
- А хорошо в Швейцарии?
- Очень.
- Горы?
- Да.
- Я вам сейчас ваши узлы притащу. Вошла Варвара Ардалионовна.
- Вам Матрена сейчас белье постелит. У вас чемодан?
- Нет, узелок. За ним ваш брат пошел; он в передней.
- Никакого там узла нет, кроме этого узелочка; вы куда положили? - спросил Коля,
возвращаясь опять в комнату.
- Да кроме этого и нет никакого, - возвестил князь, принимая свой узелок.
- А-а! А я думал, не утащил ли Фердыщенко.
- Не ври пустяков, - строго сказала Варя, которая и с князем говорила весьма сухо и
только что разве вежливо.
- Chиre Babette, со мной можно обращаться и понежнее, ведь я не Птицын.
- Тебя еще сечь можно, Коля, до того ты еще глуп. За всем, что потребуется, можете
обращаться к Матрене; обедают в половине пятого. Можете обедать вместе с нами, можете и
у себя в комнате, как вам угодно. Пойдем, Коля, не мешай им.
- Пойдемте, решительный характер! Выходя, они столкнулись с Ганей.
- Отец дома? - спросил Ганя Колю и на утвердительный ответ Коли пошептал ему
что-то на ухо.
Коля кивнул головой и вышел вслед за Варварой Ардалионовной.
- Два слова, князь, я и забыл вам сказать за этими… делами. Некоторая просьба:
сделайте одолжение, - если только вам это не в большую натугу будет, - не болтайте ни
здесь, о том, что у меня с Аглаей сейчас было, ни там, о том, что вы здесь найдете; потому
что и здесь тоже безобразия довольно. К чорту, впрочем… Хоть сегодня-то, по крайней мере,
удержитесь.
- Уверяю же вас, что я гораздо меньше болтал, чем вы думаете, - сказал князь с
некоторым раздражением на укоры Гани. Отношения между ними становились видимо хуже
и хуже.
- Ну, да уж я довольно перенес чрез вас сегодня. Одним словом, я вас прошу.
- Еще и то заметьте, Гаврила Ардалионович, чем же я был давеча связан, и почему я не
мог упомянуть о портрете? Ведь вы меня не просили.
- Фу, какая скверная комната, - заметил Ганя, презрительно осматриваясь, - темно и
окна на двор. Во всех отношениях вы к нам не во-время… Ну, да это не мое дело; не я
квартиры содержу.
Заглянул Птицын и кликнул Ганю; тот торопливо бросил князя и вышел, несмотря на