Page 65 - Идиот

- Ничего, ничего! - бормотал князь на все стороны, стою же неподходящею улыбкой.
- И будет каяться! - закричал Рогожин: - будешь стыдиться, Ганька, что такую… овцу
(он не мог приискать другого слова) оскорбил! Князь, душа ты моя, брось их; плюнь им,
поедем! Узнаешь, как любит Рогожин!
Настасья Филипповна была тоже очень поражена и поступком Гани, и ответом князя.
Обыкновенно бледное и задумчивое лицо ее, так все время не гармонировавшее с давешним
как бы напускным ее смехом, было очевидно взволновано теперь новым чувством; и однако
все-таки ей как будто не хотелось его выказывать, и насмешка словно усиливалась остаться в
лице ее.
- Право, где-то я видела его лицо! - проговорила она вдруг уже серьезно, внезапно
вспомнив опять давешний свой вопрос.
- А вам и не стыдно! Разве вы такая, какою теперь представлялись. Да может ли это
быть! - вскрикнул вдруг князь с глубоким сердечным укором.
Настасья Филипповна удивилась, усмехнулась, но как будто что-то пряча под свою
улыбку, несколько смешавшись, взглянула на Ганю и пошла из гостиной. Но не дойдя еще
до прихожей, вдруг воротилась, быстро подошла к Нине Александровне, взяла ее руку и
поднесла ее к губам своим.
- Я ведь и в самом деле не такая, он угадал, - прошептала она быстро, горячо, вся вдруг
вспыхнув и закрасневшись, и, повернувшись, вышла на этот раз так быстро, что никто и
сообразить не успел, зачем это она возвращалась. Видели только, что она пошептала что-то
Нине Александровне и, кажется, руку ее поцеловала. Но Варя видела и слышала все, и с
удивлением проводила ее глазами.
Ганя опомнился и бросился провожать Настасью Филипповну, но она уж вышла. Он
догнал ее на лестнице.
- Не провожайте! - крикнула она ему. - До свидания, до вечера! Непременно же,
слышите!
Он воротился смущенный, задумчивый; тяжелая загадка ложилась ему на душу, еще
тяжелее, чем прежде. Мерещился и князь… Он до того забылся, что едва разглядел, как
целая Рогожинская толпа валила мимо его и даже затолкала его в дверях, наскоро выбираясь
из квартиры вслед за Рогожиным. Все громко в голос толковали о чем-то. Сам Рогожин шел
с Птицыным и настойчиво твердил о чем-то важном и, повидимому, неотлагательном.
- Проиграл, Ганька! - крикнул он, проходя мимо. Ганя тревожно посмотрел им вслед.

XI.

Князь ушел из гостиной и затворился в своей комнате. К нему тотчас же прибежал
Коля утешать его. Бедный мальчик, казалось, не мог уже теперь от него отвязаться.
- Это вы хорошо, что ушли, - сказал он, - там теперь кутерьма еще пуще чем давеча
пойдет, и каждый-то день у нас так, и все чрез эту Настасью Филипповну заварилось.
- Тут у вас много разного наболело и наросло, Коля - заметил князь.
- Да, наболело. Про нас и говорить нечего. Сами виноваты во всем. А вот у меня есть
один большой друг, этот еще несчастнее. Хотите, я вас познакомлю?
- Очень хочу. Ваш товарищ?
- Да, почти как товарищ. Я вам потом это все разќясню… А хороша Настасья
Филипповна, как вы думаете? Я ведь ее никогда еще до сих пор не видывал, а ужасно
старался. Просто ослепила. Я бы Ганьке все простил, если б он по любви; да зачем он деньги
берет, вот беда!
- Да, мне ваш брат не очень нравится.
- Ну, еще бы! Вам-то после… А знаете, я терпеть не могу этих разных мнений.
Какой-нибудь сумасшедший или дурак, или злодей в сумасшедшем виде даст пощечину, и