Page 69 - Идиот

пять тысяч получу и сейчас же карету куплю. Нет-с, я тогда третьегодний старый сюртук
донашивать стану и все мои клубные знакомства брошу. У нас мало выдерживающих людей,
хоть и все ростовщики, а я хочу выдержать. Тут, главное, довести до конца - вся задача!
Птицын семнадцати лет на улице спал перочинными ножичками торговал и с копейки начал;
теперь у него шестьдесят тысяч, да только после какой гимнастики! Вот эту-то я всю
гимнастику и перескачу, и прямо с капитала начну; чрез пятнадцать лет скажут: "вот
Иволгин, король Иудейский". Вы мне говорите, что я человек не оригинальный. Заметьте
себе, милый князь, что нет ничего обиднее человеку нашего времени и племени, как сказать
ему, что он не оригинален, слаб характером, без особенных талантов и человек
обыкновенный. Вы меня даже хорошим подлецом не удостоили счесть, и, знаете, я вас
давеча сќесть за это хотел! Вы меня пуще Епанчина оскорбили, который меня считает (и без
разговоров, без соблазнов, в простоте души, заметьте это) способным ему жену продать! Это,
батюшка, меня давно уже бесит, и я денег хочу. Нажив деньги, знайте, - я буду человек в
высшей степени оригинальный. Деньги тем всего подлее и ненавистнее, что они даже
таланты дают. И будут давать до скончания мира. Вы скажете, это все по-детски или,
пожалуй, поэзия, - что ж, тем мне же веселее будет, а дело все-таки сделается. Доведу и
выдержу. Rira bien qui rira le dernier! Меня Епанчин почему так обижает? По злобе, что ль?
Никогда-с. Просто потому, что я слишком ничтожен. Ну-с, а тогда… А однако же довольно,
и пора. Коля уже два раза нос выставлял: это он вас обедать зовет. А я со двора. Я к вам
иногда забреду. Вам у нас не дурно будет; теперь вас в родню прямо примут. Смотрите же,
не выдавайте. Мне кажется, что мы с вами или друзьями, или врагами будем. А как вы
думаете, князь, если б я давеча вам руку поцеловал (как искренно вызывался), стал бы я вам
врагом за это впоследствии?
- Непременно стали бы, только не навсегда, потом не выдержали бы и простили, -
решил князь, подумав и засмеявшись.
- Эге! Да с вами надо осторожнее. Чорт знает, вы и тут яду влили. А кто знает, может
быть, вы мне и враг? Кстати, ха-ха-ха! И забыл спросить: правда ли мне показалось, что вам
Настасья Филипповна что-то слишком нравится, а?
- Да… нравится.
- Влюблены?
- Н-нет.
- А весь покраснел и страдает. Ну, да ничего, ничего, не буду смеяться; до свиданья. А
знаете, ведь она женщина добродетельная, - можете вы этому верить? Вы думаете, она живет
с тем, с Тоцким? Ни-ни! И давно уже. А заметили вы, что она сама ужасно неловка и давеча
в иные секунды конфузилась? Право. Вот этакие-то и любят властвовать. Ну, прощайте!
Ганечка вышел гораздо развязнее чем вошел и в хорошем расположении духа. Князь
минут с десять оставался неподвижен и думал.
Коля опять просунул в дверь голову.
- Я не хочу обедать, Коля; я давеча у Епанчиных хорошо позавтракал.
Коля прошел в дверь совсем и подал князю записку. Она была от генерала, сложена и
запечатана. По лицу Коли видно было, как было ему тяжело передавать. Князь прочел, встал
и взял шляпу.
- Это два шага, - законфузился Коля. - Он теперь там сидит за бутылкой. И чем он там
себе кредит приобрел, понять не могу? Князь, голубчик, пожалуста, не говорите потом про
меня здесь нашим, что я вам записку передал! Тысячу раз клялся этих записок не передавать,
да жалко; да вот что, пожалуста, с ним не церемоньтесь: дайте какую-нибудь мелочь, и дело
с концом.
- У меня, Коля, у самого мысль была; мне вашего папашу видеть надо… по одному
случаю… Пойдемте же…

XII.