Page 72 - Идиот

- Марьи Александровны нет дома, - проговорила она, особенно вглядываясь в генерала,
- уехали с барышней, с Александрой Михайловной, к бабушке.
- И Александра Михайловна с ними, о боже какое несчастье! И вообразите, сударыня,
всегда-то мне такое несчастье! Покорнейше прошу вас передать мой поклон, а Александре
Михайловне, чтобы припомнили… одним словом, передайте им мое сердечное пожелание
того, чего они сами себе желали в четверг, вечером, при звуках баллады Шопена; они
помнят… Мое сердечное пожелание! Генерал Иволгин и князь Мышкин!
- Не забуду-с, - откланивалась дама, ставшая доверчивее. Сходя вниз по лестнице,
генерал, еще с неостывшим жаром, продолжал сожалеть, что они не застали, и что князь
лишился "такого очаровательного знакомства.
- Знаете, мой милый, я несколько поэт в душе, - заметили вы это? А впрочем…
впрочем, кажется, мы не совсем туда заходили, - заключил он вдруг совершенно
неожиданно: - Соколовичи, я теперь вспомнил, в другом доме живут и даже, кажется, теперь
в Москве. Да, я несколько ошибся, но это… ничего.
- Я только об одном хотел бы знать, - уныло заметил князь, - совершенно ли должен я
перестать на вас рассчитывать и уж не отправиться ли мне одному?
- Перестать? Рассчитывать? Одному? Но с какой же стати, когда для меня это
составляет капитальнейшее предприятие, от которого так много зависит в судьбе всего моего
семейства? Но, молодой друг мой, вы плохо знаете Иволгина. Кто говорит "Иволгин", тот
говорит "стена": надейся на Иволгина как на стену, вот как говорили еще в эскадроне, с
которого начал я службу. Мне вот только по дороге на минутку зайти в один дом, где
отдыхает душа моя, вот уже несколько лет, после тревог и испытаний…
- Вы хотите зайти домой?
- Нет! Я хочу… к капитанше Терентьевой, вдове капитана Терентьева, бывшего моего
подчиненного… и даже друга… Здесь, у капитанши, я возрождаюсь духом, и сюда несу мои
житейские и семейные горести… И так как сегодня я именно с большим нравственным
грузом, то я…
- Мне кажется, я и без того сделал ужасную глупость, - пробормотал князь, - что давеча
вас потревожил. К тому же вы теперь… Прощайте!
- Но я не могу, не могу же отпустить вас от себя, молодой друг мой! - вскинулся
генерал: - вдова, мать семейства, и извлекает из своего сердца те струны, которые
отзываются во всем моем существе. Визит к ней, - это пять минут, в этом доме я без
церемонии, я тут почти-что живу, умоюсь, сделаю самый необходимый туалет, и тогда на
извозчике мы пустимся к Большому Театру. Будьте уверены, что я нуждаюсь в вас на весь
вечер… Вот в этом доме, мы уже и пришли… А, Коля, ты уже здесь? Что, Марфа Борисовна
дома, или ты сам только-что пришел?
- О, нет, - отвечал Коля, как раз столкнувшийся вместе с ними в воротах дома, - я здесь
давным-давно, с Ипполитом, ему хуже, сегодня утром лежал. Я теперь за картами в лавочку
спускался. Марфа Борисовна вас ждет. Только, папаша, ух как вы!.. - заключил Коля,
пристально вглядываясь в походку и в стойку генерала. - Ну уж, пойдемте!
Встреча с Колей побудила князя сопровождать генерала и к Марфе Борисовне, но
только на одну минуту. Князю нужен был Коля; генерала же он во всяком случае решил
бросить и простить себе не мог, что вздумал давеча на него понадеяться. Взбирались долго, в
четвертый этаж, и по черной лестнице.
- Князя познакомить хотите? - спросил Коля дорогой.
- Да, друг мой, познакомить: генерал Иволгин и князь Мышкин, но что… как… Марфа
Борисовна…
- Знаете, папаша, лучше бы вам не ходить! Сќест! Третий день носа не кажете, а она
денег ждет. Вы зачем ей денег-то обещали? Вечно-то вы так! Теперь и разделывайтесь.
В четвертом этаже остановились пред низенькою дверью.. Генерал видимо робел и
совал вперед князя.
- А я останусь здесь, - бормотал он, - я хочу сделать сюрприз…