Page 123 - Мартин Иден

тропические звезды, возьмется за штурвал и его обдует прохладным
пассатом.
Настала суббота и все та же бесплодная победа в три пополудни.
– Чего ж, пойду выпью пивка, – сказал Джо странно бесцветным
голосом, означавшим, как всегда после рабочей недели, совершенный
упадок сил.
И вдруг Мартин словно проснулся. Открыл сумку с инструментами,

смазал велосипед, смазал передачу, отрегулировал подшипники. Джо
только еще плелся к кабаку, когда Мартин промчался, мимо, – он низко
пригнулся к рулю. Мерно и сильно, вовсю мочь жал на педали, в лице
решимость одолеть семьдесят миль, подъемы, спуски, дорожную пыль.
Ночевал он в Окленде, в воскресенье проделал семьдесят миль обратного
пути. А утром в понедельник, усталый, начал новую рабочую неделю. Зато
остался трезв.
Миновала пятая неделя и шестая, Мартин жил и работал, как машина,
в нем сохранялся лишь проблеск чего-то, лишь теплилась в душе искра и
каждую субботу и воскресенье заставляла его с бешеной скоростью
одолевать сто сорок миль. Но это был не отдых. Это действовала некая
сверхмашина, помогая затушить искру– единственное, что еще осталось в
нем от прошлой его жизни. В конце седьмой недели, почти бессознательно,
не в силах противиться, он поплелся вместе с Джо в поселок, и утопил
жизнь в вине, и обрел жизнь до утра понедельника.

А потом опять в конце каждой недели одолевал на велосипеде сто
сорок миль, вытеснял оцепенение от безмерно тяжкой работы новым
оцепенением от усилий уж вовсе непомерных. В конце третьего месяца он
в третий раз пошел с Джо в поселок. Он забылся, и снова жил, и, ожив, в
миг озарения ясно увидел, что сам обращает себя в животное– не тем, что
пьет, но тем, как работает. Пьянство – следствие, а не причина. Оно следует
за этой работой так же неотвратимо, как вслед за днем наступает ночь. Нет,
обращаясь в рабочую скотину, он не покорит вершины
– вот что нашептало ему виски, и он согласно кивнул. Виски – оно
мудрое. Оно умеет раскрывать секреты.
Он спросил перо, бумагу, заказал выпивку на всех и, покуда все вокруг
с воодушевлением пили за его здоровье, оперся на стойку и нацарапал
несколько слов.

– Это телеграмма, Джо, – сказал он– На, читай.
Джо читал с пьяной добродушной ухмылкой. Но прочитанное, похоже,
отрезвило его. Он с упреком глянул на Мартина, на глазах выступили
слезы, потекли по щекам.