Page 146 - Мартин Иден

На том же согласились позднее в тот вечер и миссис Морз с мужем,
когда она призналась ему, какой неудачей обернулись ее планы.
– Едва ли могло быть по-другому, – рассудил мистер Морз. – Этот
матрос – единственный молодой человек, с которым она постоянно
виделась. Должна же была она рано или поздно проснуться, вот и
проснулась, а тут как раз этот матрос, единственный молодой человек
поблизости, и конечно же, она тут же в него влюбилась или вообразила, что

влюбилась, разницы никакой.
Миссис Морз предпочла не воевать с дочерью, а действовать
медленно, исподволь. Времени предостаточно, у Мартина не то положение,
чтобы он сейчас мог жениться.
– Пусть видится с ним сколько ей угодно, – посоветовал мистер
Морз. – Держу пари, чем лучше она его узнает, тем скорее разлюбит. И дай
ей побольше возможностей для сравнения. Пускай в доме чаще бывает
молодежь. Приглашай девушек и молодых людей
– пускай у нас бывают самые разные молодые люди, толковые, кто
чего-то уже достиг или на пути к этому, люди ее круга, джентльмены. Будет
ей наглядная мера для сравнения. Станет ясно и понятно, что он такое. И в
конце-то концов, он еще мальчишка, ему всего двадцать один, Руфь тоже
еще ребенок. У обоих это ребяческое увлечение, они его перерастут.
На том и порешили. В семействе признали, что Мартин и Руфь
помолвлены, но никому о помолвке не сообщили. Надеялись, что в

конечном счете это не понадобится. Подразумевалось также, что помолвка
будет долгой. Мартина не просили ни устроиться на службу, ни перестать
писать. Они не собирались подталкивать его на перемены к лучшему. А все
поведение Мартина было на руку его противникам, ибо меньше всего он
думал устраиваться на службу.
– Не знаю, одобришь ли ты мой поступок! – сказал он Руфи несколько
дней спустя. – Я решил, что жить и столоваться у сестры слишком дорого,
теперь буду жить отдельно. Я снял маленькую комнатку в Северном
Окленде, знаешь, там живет тихий народ, кто ушел на покой, и все такое, и
я купил керосинку, сам буду на ней готовить.
Руфь безмерно обрадовалась. С особенным удовольствием услышала о
керосинке.

– Мистер Батлер тоже так начинал, – сказала она.
Упоминание о сем достойном джентльмене несколько покоробило
Мартина, и он продолжал:
– Я наклеил марки на все свои рукописи и опять разослал их в,
редакции. Сегодня переселяюсь, а завтра начинаю работать.