Page 152 - Мартин Иден

земным – богатством, и здравомыслием, общественным мнениям и
рукоплесканьями и даже самой жизнью и «все отдает за поцелуй».
Многое из этого Мартин успел продумать прежде, кое-что продумал
потом. Между тем он работал, не оставляя себе времени на отдых, за
исключением часов, что проводил с Руфью, и жил по-спартански. Два с
половиной доллара он платил за комнатушку, которую снимал у португалки
Марии Сильва, вдовы, лихой бабы, она тяжко трудилась, а нрав у нее был и

того тяжелей, и ухитрялась с грехом пополам прокормить целую ораву
ребятишек, а горе и усталость порой заливала дешевым некрепким вином–
брала галлон за пятнадцать центов в погребке, на углу. Поначалу Мартин
возненавидел эту бабу и ее сквернословие, но глядя, как мужественно она
борется с нищетой, стал ею восхищаться. В домишке было четыре комнаты
на всю семью; когда въехал Мартин, осталось три. Одна, гостиная, –
веселая от пестрого половика из крашеной пряжи, но и печальная от
карточки с извещением о похоронах и от фотографии одного из
многочисленных умерших Марииных младенцев в гробу– предназначалась
только для приема гостей. Шторы в ней всегда были спущены, а Марииной
босоногой команде строго-настрого заказано было ступать в эти священные
пределы, кроме особо торжественных случаев. Стряпала она в кухне, там
же все ели, там она еще и стирала, крахмалила и гладила всю неделю
напролет, кроме воскресенья, ибо основной доход ей приносила стирка на
более состоятельных соседей. Оставалась спальня, такая же крохотная, как

комнатушка Мартина, и там теснились и ночевали сама Мария Сильва и
семеро детишек. Мартин не уставал дивиться этому чуду– как они там
умещаются. Каждый вечер из-за тонкой перегородки ему слышно было во
всех подробностях, как они укладываются, визжат, и ссорятся, и тихонько
щебечут, и сонно чирикают, будто пичуги. Другим источником дохода
Марии были коровы, она держала двух, утром и вечером доила, а днем они
незаконно добывали себе пропитание– щипали травку на пустырях и по
обочинам тротуаров, всегда под охраной одного или нескольких ее
оборванных мальчишек, причем главная забота пастушат была устеречь
коров от фараона.
В своей комнатушке Мартин жил, спал, занимался, писал и вел
хозяйство. У единственного окна, что выходило на крыльцо, стоял
кухонный столик, служивший Мартину и письменным столом, и

библиотекой, и столом для пишущей машинки. Кровать у стены напротив
занимала три четверти комнаты. Возле стола с одного края стоял дрянной
комод, сработанный лишь бы продать, а вовсе не для удобства владельца, и
от него что ни день отщеплялась фанеровка. Стоял он в углу, а в