Page 165 - Мартин Иден

благодарен, ведь он доподлинно знал жизнь бедняков и знал, уж если
существует на свете милосердие, так это оно и есть.
Однажды, накормив свой выводок тем, что оставалось в доме, Мария
истратила последние пятнадцать центов на бутыль дешевого вина. Мартин
как раз зашел в кухню за водой, и она пригласила его выпить. Он от души
выпил за ее здоровье, а она в ответ – за его. Потом она выпила за успех в
его делах, а он– за то, чтобы Джеймс Грант все-таки объявился и заплатил

ей за последнюю стирку. Джеймс Грант плотничал поденно, платил не
очень исправно и задолжал Марии три доллара.
Оба, и Мария и Мартин, пили кислое молодое вино на голодный
желудок, и оно тотчас ударило в голову. Такие во всем разные, они равно
были одиноки в своей обездоленности, и, хотя обходили ее молчанием, она-
то их и связывала. С изумлением Мария узнала, что он побывал на Азорах,
где она жила до одиннадцати лет. И изумилась вдвойне, что он побывал на
Гавайских островах, куда она переселилась с Азор вместе с родителями. А
когда он сказал, что был на Мауи, на том самом острове, где она рассталась
с девичеством и вышла замуж, да не один раз был, а дважды, ее изумлению
не было границ. Она познакомилась с будущим своим мужем на Кахулави–
Мартин и там был дважды! Да-да, она помнит пароходы, груженные
сахаром, и он на них и плавал – ну и ну, до чего тесен мир. А в Уилуку? Он
и там был! Может, и надсмотрщика тамошней плантации знал? А как же, и
не один стаканчик с ним опрокинул.

Так они предавались воспоминаниям и заливали голод молодым
кислым вином. И Мартину будущее уже не казалось таким тусклым. Перед
глазами маячил успех. Вот-вот ухватишь. Потом он вгляделся в
изборожденное морщинами лицо сидящей перед ним женщины,
замученной тяжким трудом, вспомнил ее супы и только что испеченный
хлеб, и жаркая благодарность вспыхнула в нем, – вот бы ее
облагодетельствовать!
– Мария! – воскликнул он вдруг. – Что бы тебе хотелось иметь?
Она поглядела на него озадаченно.
– Что бы тебе хотелось иметь прямо сейчас, сию минуту, если б было
можно?
– Обувку всем ребятишкам, семь пар обувки.
– Будет тебе обувка, – провозгласил Мартин, и Мария серьезно

кивнула; – Только я про то, что покрупней, есть у тебя желание покрупней?
Глаза у Марии блестели веселым добродушием. Вон что, шутить с ней
вздумал, а ведь с ней нынче мало кто шутит.
– Подумай хорошенько, – предупредил Мартин, когда она уже готова