Page 170 - Мартин Иден

судьбы, карусель памяти, светило, что мчит по орбите мудрости. Быстрей,
быстрей вращалось оно, и вот уже Мартина затянуло воронкой водоворота
и швырнуло в кружащийся черный хаос.
Словно так и должно быть, он очутился у бельевого катка и
подкладывал под него накрахмаленные манжеты. И тут заметил, на
манжетах напечатаны цифры. Новая система метить белье, подумал он, но,
вглядевшись, увидел на одной из манжет цифру 3,85. Счет бакалейщика,

догадался Мартин, на барабане катка летают счета, не манжеты.
Хитроумная догадка мелькнула у него. Он бросит счета на пол, и тогда не
надо платить. Придумано – сделано. Он злорадно комкает манжеты, кидает
на чудовищно грязный пол. Груда все растет и растет, каждый счет
повторяется тысячекратно, а вот счет на два пятьдесят– его долг Марии–
встретился только раз. Значит, Мария не стребует с него платы, и он
великодушно решил, что только ей и заплатит; и среди груды на полу
принялся искать ее счет. Он отчаянно искал сотни лет, и вдруг появился
толстый голландец, управляющий гостиницей. Лицо его пылало гневом, и
зычно, так, что разнеслось по вселенной, он заорал: «Я вычту стоимость
манжет из твоего жалованья!» А манжет высилась уже не груда– гора, и
Мартин понял: чтобы расплатиться, он обречен работать здесь тысячу лет.
Что ж, только и оставалось прикончить управляющего и сжечь прачечную.
Но здоровущий голландец опередил его– схватил за шиворот и принялся
дергать, как марионетку, вверх-вниз. Поволок над гладильными досками,

над плитами и катками в прачечную, над прессом для отжимки белья, над
стиральной машиной. Мартин все двигался вверх-вниз, у него застучали
зубы, разболелась голова и он только диву давался, откуда у голландца
такая сила.
И опять он очутился перед катком, теперь он принимал манжеты,
которые с другой стороны подкладывал редактор какого-то журнала.
Каждая манжета была чеком, в лихорадочном ожиданье Мартин
проглядывал их, но бланки не были заполнены. Миллион лет стоял Мартин
и принимал чистые бланки и ни одного не упускал, боялся прозевать
заполненный. И наконец такой нашелся. Трясущимися руками Мартин
поднес его к свету. На пять долларов. «Ха-ха-ха!»– засмеялся редактор по
ту сторону катка. «Что ж, тогда я тебя убью», – сказал Мартин. Вышел в
прачечную за топором и видит, Джо крахмалит рукописи. Мартин

попытался остановить его, замахнулся топором. Но топор повис в воздухе,
а Мартин вновь оказался в гладильне, и вокруг бушевала метель. Нет, это
не снег валил, а чеки на крупные суммы, каждый не меньше чем на тысячу
долларов. Мартин принялся их подбирать, и разбирал, и складывал в пачки