Page 183 - Мартин Иден

отвести глаза от оставшейся на столе пищи, Мартин не мог выпустить из
рук серебро. Он не был ни скуп, ни жаден, но деньги значили для него
больше, чем столько-то долларов и центов. Они означали успех, и
оттиснутые на монетах орлы олицетворяли для него крылатую победу.
Оказывается, мир удивительно хорош. В глазах Мартина он и вправду
стал прекраснее. Долгие недели то был тусклый, сумрачный мир, а теперь,
когда почти все долги заплачены и в кармане позвякивают три доллара, а

голова полна сознанием успеха, оказалось, солнце ярко светит и греет и
даже внезапный дождь, что застиг прохожих врасплох и промочил до
нитки, Мартина только развеселил? Когда он голодал, он часто раздумывал
о голодных, которых в мире тысячи, но теперь, наевшись досыта, уже не
обременял себя мыслями о том, что в мире тысячи голодных. Он забыл про
них и, страстно влюбленный, вспомнил о влюбленных, которым в мире
счету нет. Сами собой зазвучали строки любовной лирики. Увлеченный
творческим порывом, он прозевал нужную остановку, проехал трамваем
два лишних квартала и вовсе не почувствовал досады.
У Морзов он застал много народу. В доме гостили две двоюродные
сестры Руфи из Сан-Рафаэля, и под предлогом, что их надо развлекать,
миссис Морз, как задумала раньше, старалась окружить Руфь молодыми
людьми. Кампания началась во время вынужденного отсутствия Мартина и
сейчас была в разгаре. Миссис Морз порешила приглашать людей деловых,
серьезных. Итак, когда пришел Мартин, там кроме сестриц Дороти и

Флоренс были два университетских профессора, один был латинист, другой
специалист по английской филологии; молодой офицер, только что
возвратившийся с Филиппин, в прошлом школьный товарищ Руфи; некто
Мелвил, личный секретарь Джозефа Перкинса, главы сан-францисского
страхового общества; и, наконец, всамделишный банковский кассир,
Чарльз Хэпгуд, моложавый человек тридцати пяти лет, питомец
Станфордского университета, член Нильского клуба и клуба «Единство» и
осмотрительный оратор, во время выборной кампании выступающий за
республиканскую партию, – иными словами, во всех отношениях
многообещающий молодой человек. Среди женщин одна писала портреты,
другая была профессиональная музыкантша, и еще одна со степенью
доктора социологии, известная во всем штате представительница
благотворительной организации, опекающей трущобы Сан-Франциско. Но

в планах миссис Морз женщины значили не так уж много. В лучшем случае
они служили необходимым дополнением. Надо же как-то привлечь в дом
деловых серьезных мужчин.
– Когда разговариваешь, не горячись, – предостерегла Руфь Мартина