Page 189 - Мартин Иден

– Знаете, однажды мне уже пришлось выслушать точно такую же
критику, – сказал он наконец. – То был человек величайшего ума, ученый и
эволюционист Джозеф Леконт. Но его уже нет в живых, и я надеялся, что
больше никто не заметит мою ахиллесову пяту, но вот являетесь вы и
обличаете меня. Впрочем, если говорить серьезно, признаюсь откровенно,
в вашей точке зрения есть доля правды… и немалая. Я слишком погружен в
гуманитарные науки, отстал от сегодняшнего естествознания и могу лишь

сожалеть о недостатках моего образования и о вялости характера, которая
мешает мне наверстать упущенное. Верите ли, я никогда не переступал
порога физической или химической лаборатории. Да-да, представьте.
Леконт был прав, и вы тоже правы, мистер Иден, во всяком случае, до
известной степени. Затрудняюсь в точности определить насколько.
Под каким-то предлогом Руфь увела Мартина и уже в сторонке
зашептала:
– Напрасно ты взял в плен профессора Колдуэла. Наверно, и другие
хотели бы с ним побеседовать.
– Виноват, – сокрушенно сказал Мартин. – Но мне удалось
расшевелить его, и он оказался так интересен, я забыл обо всем на свете.
Знаешь, это такой блестящий ум, такой интеллектуал, первый раз я с таким
разговаривал. И вот еще что. Раньше я думал каждый, кто учился в
университете или занимает высокое положение в обществе, непременно
блестяще умен, – вот как этот Колдуэл.

– Он – исключение, – ответила Руфь.
– Похоже на то. А теперь с кем ты хочешь, чтобы я поговорил?.. Вот
что, сведи меня с этим банковским кассиром.
Мартин беседовал с кассиром пятнадцать минут, и Руфь была очень
довольна, возлюбленный вел себя безупречно. Глаза его ни разу не
сверкнули, щеки не вспыхнули, а его спокойствие и уравновешенность при
разговоре поразили Руфь. Но уважение Мартина ко всему племени
банковских кассиров резко упало, и остаток вечера он не мог избавиться от
впечатления, что банковский кассир и болтун – синонимы. Офицер
оказался добрым малым – простодушный, здоровый и здравомыслящий, он
был вполне доволен местом в жизни, которое досталось ему по праву
рождения и удачи. Когда выяснилось, что тот два года проучился в
университете, Мартину осталось только недоумевать, как он ухитрился

растерять все свои познания. Но все равно этот молодой человек
понравился Мартину больше сыплющего банальностями банковского
кассира.
– Бог с ними, с банальностями. – сказал он потом Руфи, – всего