Page 197 - Мартин Иден

трудным из всего, чего он достиг, а на взгляд Руфи, он всего лишь поступал
правильно. Лекарство от курения ока купила ему на деньги, что получала
на булавки, и скоро начисто об этом забыла.
Свои сработанные по шаблону рассказики он терпеть не мог, издевался
над ними, но они-то шли успешно. Благодаря им он все выкупил из
заклада, расплатился почти со всеми долгами и купил новые шины для
велосипеда. Рассказики хотя бы кормили его и давали время для работы, на

которую он возлагал все надежды; но по-настоящему его поддержали сорок
долларов, полученные раньше от «Белой мыши». Они укрепили его веру в
себя и надежду, что подлинно первоклассные журналы станут платить
неизвестному автору, но крайней мере столько же, если не больше. Но вот
загвоздка: надо еще пробиться в эти первоклассные журналы. Лучшие его
рассказы, этюды, стихи напрасно стучались в их двери, а меж тем каждый
месяц он читал в них прорву нудной, пошлой, безвкусной писанины. Если
бы хоть один редактор снизошел черкнуть мне одну-единственную
ободряющую строчку! Пускай то, что я пишу, непривычно, пускай это не
подходит для их журналов по соображениям благоразумия, но есть же в
моих рассказах хоть что-то стоящее, и не так мало, что заслуживает
доброго слова. И Мартин брал какую-нибудь свою рукопись, к примеру
«Приключение», читал и перечитывал ее и тщетно пытался понять, чем же
оправдано молчание редакторов.
Наступила чудесная калифорнийская весна, а с ней кончилась полоса

достатка. Несколько недель Мартина тревожило странное молчание
литературного агентства, поставляющего газетам короткие рассказы. И
однажды, ему сразу вернули по почте десять безупречно сработанных
рассказиков. Их сопровождало краткое извещение: в агентстве избыток
материалов, и оно снова начнет покупать рукописи не раньше чем через
несколько месяцев. А Мартин в расчете на эти десять вещиц даже позволил
себе кое-какие роскошества. Последнее время агентство платило ему по
пять долларов за штуку и принимало все подряд. И он полагал, что эти
десять как бы уже проданы, и соответственно жил так, словно у него в
кармане пятьдесят долларов. И вдруг опять началась полоса безденежья, –
он продолжал посылать свои ранние опыты в издания, которые его
печатали, но платили гроши, а поздние предлагал журналам, которые их не
покупали. И опять он стал наведываться в Окленд к ростовщику, отдавать

вещи в заклад. Несколько шуток и юмористических стишков, проданные
нью-йоркским еженедельникам, позволяли только-только сводить концы с
концами. Тогда-то он написал в несколько солидных изданий, выходящих
ежемесячно или раз в три месяца, справляясь об условиях публикации, и из