Page 244 - Мартин Иден

Тщетно пытался Мартин поколебать его решение.. Твердил, что его
ненависть к журналам – сумасбродство, фанатизм, он в тысячу раз
достойнее презрения, чем юнец, который сжег храм Дианы в Эфесе. Под
градом обвинений Бриссенден преспокойно прихлебывал пунш и
соглашался: да, все так, все справедливо, за исключением того, что касается
журнальных редакторов. Его ненависть к ним не знала границ, и нападал
он на них еще яростнее Мартина.

– Пожалуйста, перепечатайте дли меня «Эфемериду», – сказал он. –
Вы это сделаете в тысячу раз лучше любой машинистки. А теперь я хочу
вам кое-что посоветовать. – Он вытащил из кармана пальто пухлую
рукопись. – Вот ваш «Позор солнца». Я его прочел, и не один раз, а
дважды, трижды… Это высшая похвала, на какую я способен. После ваших
слов об «Эфемериде» мне следует молчать. Но одно я вам скажу: когда
«Позор солнца» напечатают, то-то будет шуму. Разгорятся споры, которые
принесут вам тысячи долларов, так как сделают вас знаменитым.
Мартин рассмеялся.
– Сейчас вы посоветуете отправить «Позор» в журналы.
– Ни в коем случае… разумеется, если вы хотите, чтобы его
напечатали. Предложите рукопись первоклассным издательствам. Найдется
рецензент, который будет достаточно безумен или достаточно пьян, в даст о
ней благоприятный отзыв. Вы много читали. Суть прочитанного
переплавилась в вашем мозгу и вылилась в «Позор солнца», настанет день,
когда Мартин Иден прославится, и не последнюю роль в этом сыграет

«Позор Солнца». Итак, найдите для нее издателя… чем скорее, тем лучше.
Бриссенден засиделся допоздна и, уже на ступеньке трамвая, вдруг
обернулся к Мартину и сунул ему в руку скомканную бумажку.
– Вот, возьмите, – сказал он. – Я выл сегодня на скачках, и мне
сказали, какая лошадь придет первой. Зазвенел звонок, трамвай тронулся,
оставив. Мартина в недоумении, что за измятая, засаленная бумажка зажата
у него в руке. Вернувшись к себе, он разгладил, ее и увидел, что это
стодолларовый билет.
Мартин не постеснялся им воспользоваться. Он звал, у друга всегда
полно денег, и знал также, был глубоко уверен, что дождется успеха, и
сможет вернуть долг. Наутро он заплатил по всем счетам, дал Марии за
комнату за три месяца вперед и выкупил у ростовщика все свои вещи.

Потом выбрал свадебный подарок Мэриан и рождественские подарки
поскромней для Руфи и Гертруды. И наконец, на оставшиеся деньги повез в
Окленд все семейство Сильва. С опозданием на год, он все-таки исполнил
свое обещание, и все от мала до велика, включая Марию, получили по паре