Page 247 - Мартин Иден

– Рассказывайте еще, – попросил он. – Что там за народ? Чем они
зарабатывают на жизнь? Как сюда попали?
– Надеюсь, Хамилтон дома, – Бриссенден остановился передохнуть,
опустил бутыли наземь. – Вообще-то он Строун-Хамилтон… двойная
фамилия, через дефис, – он из старого южного рада. Бродяга… человека
ленивее я в жизни не встречал, хотя служит канцеляристом, вернее, пробует
служить в кооперативном магазине социалистов за шесть долларов в

неделю. Но он по природе перекати-поле. Забрел в Сан-Франциско.
Однажды он просидел весь день на уличной скамейке, за весь день во рту
ни крошки, а вечером, когда я пригласил его пообедать в ресторане, тут, за
два квартала, он говорит: «Еще идти. Купите-ка мне лучше пачку сигарет,
приятель». Он, как и вы, исповедовал Спенсера, покуда Крейс не обратил
его в мониста-матералиста. Если удастся, я вызову его на разговор о
монизме. Нортон тоже монист… Но идеалист, для него существует только
дух. Он знает не меньше Крейса и Хамилтона, даже больше.
– Кто такой Крейс? – опросил Мартин.
– Мы к нему идем. Бывший профессор… уволен из университета…
обычная история. Память-стальной капкан. На жизнь зарабатывает чем
придется.
Одно время, когда очутился вовсе на мели, был бродячим фокусником.
Неразборчив в средствах. Может и украсть – хоть саван с покойника… на
все способен. Разница между ним и буржуа, что крадет, не обманывая себя.
Готов говорить о Ницше, о Шопенгауэре, о Канте, о чем угодно, но, в

сущности, из всего на свете, включая Мэри, ему по-настоящему интересен
только его монизм. Его божок– Геккель. Единственный способ его
оскорбить
– это ругнуть Геккеля.
–Ну вот и место сборищ. – Войдя в подъезд, Бриссенден поставил обе
бутылки и перевел дух– надо было еще подняться по лестнице. Это был
обыкновенный двухэтажный угловой дом, внизу-бакалейная лавка и
пивная. – Здесь обитает вся компания, занимает весь верх. Но только у
Крейса две комнаты. Идемте.
Свет в верхнем коридоре не горел, но в полной темноте Бриссенден
двигался привычно, как домовой. Приостановился, опять заговорил.
– Есть у них еще такой Стивенс. Теософ. Когда разойдется, даже

дважды два усложнит л запутает. Сейчас мойщик посуды в ресторане.
Любит хорошую сигару. Я раз видел, он перекусил за десять центов в
забегаловке, а потом выкурил сигару за пятьдесят. У меня в кармане
припасены две штуки, на случай если он покажется.