Page 309 - Мартин Иден

обращаться за пожертвованиями оклендские священнослужители, а
любители жить на подачки засыпали его письмами. Но хуже всего
оказались женщины. Фотографии Мартина печатались всюду и везде, а
газетчики всячески расписывали его мужественное, бронзовое от загара
лицо, его шрамы, могучие плечи, ясные, спокойные глаза и слегка впалые
щеки аскета. Наткнувшись на «аскета», Мартин с улыбкой вспомнил свою
бесшабашную юность. Среди женщин, которых он теперь встречал,

нередко то одна, то другая устремляла на него взгляд оценивающий,
благосклонный. Он смеялся про себя. Вспоминал предостережение
Бриссендена и опять смеялся. Что-что, а женщинам его не погубить. Это
все в прошлом.
Однажды Мартин провожал Лиззи в вечернюю школу, и она
перехватила взгляд, который бросила на него хорошо одетая красивая дама.
Взгляд задержался чуть дольше, был несколько внимательней, чем
полагается, Лиззи поняла, что он означает, вся гневно напряглась. Мартин
заметил это, заметил и причину и сказал, что уже привык к таким взглядам,
на него это вовсе не действует.
– Должно действовать, – сказала Лиззи, глядя на него горящими
глазами. – Больной ты, потому и не действует.
– В жизни не был здоровее. В весе и то прибавил, целых пять фунтов.
– Ты не телом больной. С головой неладно. Как-то не так у тебя
шарики крутятся. Даже мне видать, а кто я такая.
Мартин задумался, молча шел с ней рядом.

– Я бы все отдала, чтоб это у тебя прошло, – вырвалось у Лиззи. – На
такого мужчину да не действует, когда женщина эдак поглядит. Куда это
годится. На хлипкого какого не действует, это еще ладно. А ты ж не из
таких. Убей меня бог, Мартин, пускай хоть какая тебя растормошит, я все
одно порадуюсь.
Мартин довел Лиззи до дверей вечерней школы и вернулся в
«Метрополь».
У себя в номере он опустился в глубокое кресло, и сидел и смотрел в
одну точку. Не задремал он. И ни о чем не думал. В голове не было ни
мыслей, ни воспоминаний, лишь изредка перед закрытыми глазами
всплывали незваные картины прошлого, отчетливые, красочные,
лучезарные, Мартин видел их будто не осознанно, как во сне. Но он не
спал. В какую-то минуту встряхнулся, посмотрел на часы. Ровно восемь.

Дел никаких, а ложиться спать слишком рано. И опять в голове ни мыслей,
ни воспоминаний, а перед закрытыми глазами появляются и исчезают
картины. Странные картины. Все какая-то листва, и ветви, похоже,