Page 313 - Мартин Иден

говорю: если ты меня любишь, как же это получилось, что теперь ты
любишь меня гораздо сильнее, чем прежде, когда твоей любви хватило
лишь на то, чтобы мне отказать?
– Забудь и прости, – воскликнула Руфь. – Помни лишь, что я все время
любила тебя! И теперь я здесь с тобой.
– Боюсь, я расчетливый купец, глаз не спускаю с весов, стараюсь
взвесить твою любовь и понять, что она такое.

Руфь высвободилась из рук Мартина, выпрямилась, посмотрела на
пего долгим испытующим взглядом. Хотела было заговорить, но
заколебалась и передумала.
– Понимаешь, мне вот так это представляется, – продолжал Мартин. –
Когда я был совершенно такой же, как теперь, никто, кроме людей из моего
прежнего окружения, ни в грош меня не ставил. Когда все мои книги были
уже написаны, никто из тех, кто читал рукописи, ни в грош их не ставил. В
сущности, сочинительство даже роняло меня в их глазах. Словно это
занятие если не вовсе позорное, то предосудительное. Все и каждый
твердили: «Иди работать».
Руфь знаком показала, что не согласна.
– Да-да, все, кроме тебя, – сказал Мартин, – ты называла это «добиться
положения в обществе». Простое слово «работа», как многое из
написанного мною, тебя оскорбляет. Звучит слишком грубо. Но поверь,
было не меньшей грубостью, когда все вокруг поучали меня, как лодыря
без стыда и совести. Но не будем отвлекаться. Меня напечатали, публика

меня заметила, и от этого твоя любовь совершенно преобразилась. За
Мартина Идена, чья работа была уже сделана, чьи книги были уже
написаны, ты выходить не хотела. Твоя любовь к нему была недостаточно
сильна, чтобы ты стала его женой. А теперь она достаточно сильна, и я
поневоле делаю вывод: любовь твоя стала сильнее оттого, что меня
напечатали и публика меня заметила. О гонорарах не упоминаю, ты о них,
пожалуй, не думала, но, уж конечно, твои родители стали относиться ко
мне по-другому в том числе и из-за них. Все это, разумеется, не лестно для
меня. Но, что еще хуже, заставляет меня усомниться в Любви, в таинстве
любви. Неужто любовь так примитивна и вульгарна, что должна питаться
внешним успехом и признанием толпы? Похоже на то. Я сидел и думал об
этом, пока у меня голова не пошла кругом.

– Бедная, дорогая моя голова. – Руфь подняла руку, ласково провела по
волосам Мартина. – Пусть больше не идет кругом. Попробуем начать
сначала. Я все время тебя любила. Да, конечно, я оказалась слабой,
подчинилась маме. Мне не следовало так поступать. Но ведь ты так часто и