Page 50 - Накануне

— Я знаю, вы меня всегда считали за «имморального» человека, — начал вдруг
Николай Артемьевич.
— Я! — с изумлением пробормотала Анна Васильевна.
— И, может быть, вы и правы. Я не хочу отрицать, что действительно я вам иногда
подавал справедливый повод к неудовольствию («серые лошади!» — промелькнуло в голове
Анны Васильевны), хотя вы сами должны согласиться, что при известном вам состоянии
вашей конституции…
— Да я вас нисколько не обвиняю, Николай Артемьевич.
— C'est possible. 25 Во всяком случае, я не намерен себя оправдывать. Меня оправдает
время. Но я почитаю своим долгом уверить вас, что знаю свои обязанности и умею радеть
о… о пользах вверенного мне… вверенного мне семейства.
«Что все это значит?» — думала Анна Васильевна, (Она не могла знать, что накануне, в
английском клубе, в углу диванной, поднялось прение о неспособности русских произносить
спичи. «Кто у нас умеет говорить? Назовите кого-нибудь!» — воскликнул один из
споривших. «Да хоть бы Стахов, например», — отвечал Другой и указал на Николая
Артемьевича, который тут же стоял и чуть не пискнул от удовольствия.)
— Например, — продолжал Николай Артемьевич, — дочь моя, Елена. Не находите ли
вы, что пора ей наконец ступить твердою стопою на стезю… выйти замуж, я хочу сказать.
Все эти умствования и филантропии хороши, но до известной степени, до известных лет.
Пора ей покинуть свои туманы, выйти из общества разных артистов, школяров и каких-то
черногорцев и сделаться как все.
— Как я должна понять ваши слова? — спросила Анна Васильевна.
— А вот извольте выслушать, — отвечал Николай Артемьевич все с тем же опусканием
губ. — Скажу вам прямо, без обиняков: я познакомился, я сблизился с этим молодым
человеком — господином Курнатовским, в надежде иметь его своим зятем. Смею думать,
что, увидевши его, вы не обвините меня в пристрастии или в опрометчивости суждений.
(Николай Артемьевич говорил и сам любовался своим красноречием.) Образования
отличного, он правовед, манеры прекрасные, тридцать три года, обер-секретарь, коллежский
советник, и Станислав на шее. Вы, надеюсь, отдадите мне справедливость, что я не
принадлежу к числу тех peres de comedie 26 , которые бредят одними чинами; но вы сами мне
говорили, что Елене Николаевне нравятся дельные, положительные люди: Егор Андреевич
первый по своей части делец; теперь, с другой стороны, дочь моя имеет слабость к
великодушным поступкам: так знайте же, что Егор Андреевич, как только достиг
возможности, вы понимаете меня, возможности безбедно существовать своим жалованьем,
тотчас отказался в пользу своих братьев от ежегодной суммы, которую назначал ему отец.
— А кто его отец? — спросила Анна Васильевна.
— Отец его? Отец его тоже известный в своем роде, человек, нравственности самой
высокой, un vrai stoicien 27 , отставной, кажется, майор, всеми имениями графов Б…
управляет.
— A! — промолвила Анна Васильевна.
— А! что: а? — подхватил Николай Артемьевич. — Ужели и вы заражены
предрассудками?
— Да я ничего не сказала, — начала было Анна Васильевна…
— Нет, вы сказали: а!.. Как бы то ни было, я счел нужным вас предупредить о моем
образе мыслей и смею думать… смею надеяться, что господин Курнатовский будет принят a

25 Возможно (франц.)

26 отцов из комедии (франц.)

27 настоящий стоик (франц.)