Page 104 - Обыкновенная история

Петру Иванычу принесли большой пакет и письмо.
– А! назад прислали! – сказал он, лукаво взглянув на жену.
Он не распечатал записки и не показал жене, как она ни просила. В тот же день
вечером, перед тем как ехать в клуб, он сам отправился к племяннику.
Дверь была не заперта. Он вошел. Евсей храпел, растянувшись в передней диагонально
на полу. Светильня страшно нагорела и свесилась с подсвечника. Он заглянул в другую
комнату: темно.
– О, провинция! – проворчал Петр Иваныч.
Он растолкал Евсея, показал ему на дверь, на свечку и погрозил тростью. В третьей
комнате за столом сидел Александр, положив руки на стол, а на руки голову, и тоже спал.
Перед ним лежала бумага. Петр Иваныч взглянул – стихи.
Он взял бумагу и прочитал следующее:

Весны пора прекрасная минула,
Исчез навек волшебный миг любви,
Она в груди могильным сном уснула
И пламенем не пробежит в крови!
На алтаре ее осиротелом
Давно другой кумир воздвигнул я,
Молюсь ему… но… 25

– И сам уснул! Молись, милый, не ленись! – сказал вслух Петр Иваныч. – Свои же
стихи, да как уходили тебя! Зачем другого приговора? сам изрек себе.
– А! – сказал Александр, потягиваясь, – вы всё еще против моих сочинений! Скажите,
дядюшка, откровенно, что заставляет вас так настойчиво преследовать талант, когда нельзя
не признать…
– Да зависть, Александр. Посуди сам: ты приобретешь славу, почет, может быть, еще
бессмертие, а я останусь темным человеком и принужден буду довольствоваться названием
полезного труженика. А ведь я тоже Адуев! воля твоя, обидно! Что я такое? прожил век свой
тихо, безвестно, исполнил только свое дело и был еще горд и счастлив этим. Не жалкий ли
удел? Когда умру, то есть ничего не буду чувствовать и знать, струны вещие баянов не
станут говорить обо мне, отдаленные века, потомство, мир не наполнятся моим именем,
не узнают, что жил на свете статский советник Петр Иваныч Адуев, и я не буду утешаться
этим в гробе, если я и гроб уцелеем как-нибудь до потомства. Какая разница ты: когда,
расширяся шумящими крылами, будешь летать под облаками, мне придется утешаться
только тем, что в массе человеческих трудов есть капля и моего меда 26 , как говорит твой
любимый автор.
– Оставьте его, ради бога, в стороне; что он за любимый автор! Издевается только над
ближним.

25 Весны пора прекрасная минула и т.д. – строки из романтического стихотворения И.А. Гончарова
«Романс», помещенного в рукописном альманахе Майковых «Подснежник», 1835

26 …струны вещие баянов – в третьей песне поэмы «Руслан и Людмила» А.С. Пушкина: «И струны громкие
Баянов…»
…расширяся шумящими крылами… летать под облаками… капля и моего меда – в басне И.А. Крылова
«Орел и Пчела»:

«Когда, расширяся шумящими крылами.
Ношуся я под облаками.
………………………………….
Что в них и моего хоть капля меду есть»