Page 21 - Обыкновенная история

«Нет, вот твои так неизъяснимые строки!» – подумал Петр Иваныч.

«Я не знала (читал он), что милый наш Сашенька вдруг вздумает посетить
великолепную столицу, – счастливец! увидит прекрасные домы и магазины, будет
наслаждаться роскошью и прижмет к своей груди обожаемого дядю, – а я, я в то
время буду лить слезы, вспоминая счастливое время. Если бы я знала о его отъезде,
дни и ночи сидела бы и вышила бы для вас подушку: арап с двумя собаками; вы не
поверите, как я много раз плакала, глядя на сей узор: что может быть святее
дружбы и верности?.. Теперь меня занимает сия одна мысль; ей посвящу дни свои,
но не имею здесь хорошей шерсти, и потому покорнейше прошу, любезнейший
братец, выслать вот по этим образчикам, что я тут вложила, что ни есть наилучшей
английской шерсти, в самом скором времени, из первого магазина. Но что я
говорю? какая ужасная мысль останавливает перо мое! может быть, уже вы забыли
нас, и где вам помнить бедную страдалицу, которая удалилась от света и льет
слезы? Но нет! я не могу подумать, чтоб вы могли быть извергом, как все
мужчины: нет! мне сердце говорит, что вы сохранили к нам ко всем прежние
чувствования среди роскоши и удовольствий великолепной столицы. Сия мысль
служит бальзамом для моего страждущего сердца. Простите, не могу более
продолжать, рука моя дрожит…
Остаюсь по гроб ваша
Марья Горбатова.

P. S. Нет ли, братец, у вас хорошеньких книжек? пришлите, если вам не
нужно: я бы на каждой странице вспоминала вас, плакала бы, или возьмите в лавке
2
новых, коли недорого. Говорят, очень хороши сочинения господина Загоскина и
3
господина Марлинского , – хоть их; а то я еще видела в газетах заглавие – «О
Предрассудках», соч. г-на Пузины, – пришлите – я терпеть не могу
предрассудков».

Прочитав, Адуев хотел отправить туда же и это письмо, но остановился.
«Нет, – подумал он, – сберегу: есть охотники до таких писем; иные собирают целые
коллекции, – может быть, случится одолжить кого-нибудь».
Он бросил письмо в бисерную корзинку, висевшую на стене, потом взял третье письмо
и начал читать:

«Любезнейший мой деверек Петр Иваныч!
Помните ли, как семнадцать годков тому назад мы справляли ваш отъезд?
Вот привел бог благословить на дальний путь и собственное чадо. Полюбуйтесь,
батюшка, на него да вспомните покойника, нашего голубчика Федора Иваныча:
ведь Сашенька весь в него. Бог один знает, что вытерпело мое материнское сердце,
отпускаючи его на чужую сторону. Отправляю его, моего друга, прямо к вам: не
велела нигде приставать, окроме вас…»

Адуев опять покачал головой.
– Глупая старуха! – проворчал он и читал:

2 Загоскин М.Н. (1789–1852) – исторический романист. Наибольшей популярностью в 30-х годах
пользовался его роман «Юрий Милославский», проникнутый идеализацией старины и монархическим
патриотизмом.

3 Марлинский – литературный псевдоним декабриста А.А. Бестужева (1797–1837). В романе упоминается
как автор романтических повестей (30-е годы), отличавшихся эффектной фабулой, возвышенным описанием
чувств и крайне вычурным и риторическим языком. С резкой критикой условного, фальшивого романтизма
Марлинского выступил в 1840 году В. Белинский, что привело к решительному падению популярности
сочинений Марлинского и его подражателей.