Page 84 - Обыкновенная история

– Она похвасталась, – начал он потом, – какая у ней школа! у ней школы быть не
могло: молода! это она так только… от досады! но теперь она заметила этот магический
круг: станет тоже хитрить… о, я знаю женскую натуру! Но посмотрим…
Он гордо и весело улыбнулся; морщины разгладились на лбу.
– Только надо иначе повести дело, – прибавил он, – прежняя метода ни к черту не
годится. Теперь надо…
Он вдруг спохватился и замолчал, боязливо поглядывая на дверь.
– Но это все впереди, – продолжал он, – теперь займемся твоим делом, Александр. О
чем мы говорили? да! ты, кажется, хотел убить, что ли, свою, эту… как ее?
– Я ее слишком глубоко презираю, – сказал Александр, тяжело вздохнув.
– Вот видишь ли? ты уж вполовину и вылечен. Только правда ли это? ты, кажется, еще
сердишься. Впрочем, презирай, презирай: это самое лучшее в твоем положении. Я хотел
было сказать кое-что… да нет…
– Ах, говорите, ради бога, говорите! – сказал Александр, – у меня нет теперь ни искры
рассудка. Я страдаю, гибну… дайте мне своего холодного разума. Скажите все, что может
облегчить и успокоить больное сердце…
– Да, скажи тебе – ты, пожалуй, и опять воротишься туда…
– Какая мысль! после того…
– Ворочаются после и не этого! честное слово – не пойдешь?
– Клятву, если угодно.
– Нет, честное слово: это вернее.
– Честное слово.
– Ну, вот видишь ли: мы решили, что граф не виноват…
– Положим так; что же?
– Ну, а чем виновата твоя эта… как ее?
– Чем виновата Наденька! – с изумлением возразил Александр, – она не виновата!
– Нет! ну чем, скажи? ее не за что презирать.
– Не за что! нет, дядюшка, это уж из рук вон! Положим, граф… еще так… он не знал…
да и то нет! а она? кто же после этого виноват? я?
– Да почти так, а в самом-то деле никто. Скажи, за что ты ее презираешь?
– За низкий поступок.
– В чем же он состоит?
– Заплатить неблагодарностью за высокую, безграничную страсть…
– За что тут благодарить? разве ты для нее, из угождения к ней любил? хотел услужить
ей, что ли? так для этого ты бы лучше мать полюбил.
Александр глядел на него и не знал, что сказать.
– Ты бы не должен был обнаруживать пред ней чувства во всей силе: женщина
охлаждается, когда мужчина выскажется весь… Ты бы должен был узнать ее характер, да и
действовать сообразно этому, а не лежать как собачонка у ног. Как это не узнать
компаниона, с которым имеешь какое бы то ни было дело? Ты бы разглядел тогда, что от нее
больше и ожидать нельзя. Она разыграла свой роман с тобой до конца, точно так же
разыграет его и с графом и, может быть, еще с кем-нибудь… больше от нее требовать нельзя:
выше и дальше ей нейти! это не такая натура: а ты вообразил себе бог знает что…
– Но зачем же она полюбила другого? – с горестью перебил Александр.
– Вот вина-то где: умный вопрос! Ах ты, дикарь! А зачем ты ее полюбил? Ну, разлюби
поскорее!
– Разве это от меня зависит?
– А разве от нее зависело полюбить графа? Сам же твердил, что не надо стеснять
порывов чувства, а как дело дошло до самого, так зачем полюбила! Зачем такой-то умер,
такая-то с ума сошла? – как отвечать на такие вопросы? Любовь должна же кончиться
когда-нибудь: она не может продолжаться век.
– Нет, может. Я чувствую в себе эту силу сердца: я бы любил вечною любовью…