Page 46 - Обломов

— Гм! Биение сердца бывает? Голова болит?
И доктор сделал еще несколько подобных вопросов, потом наклонил свою лысину и
глубоко задумался. Через две минуты он вдруг приподнял голову и решительным голосом
сказал:
— Если вы еще года два-три проживете в этом климате да будете все лежать, есть
жирное и тяжелое — вы умрете ударом.
Обломов встрепенулся.
— Что ж мне делать? Научите, ради бога! — спросил он.
— То же, что другие делают: ехать за границу.
— За границу! — с изумлением повторил Обломов.
— Да, а что?
— Помилуйте, доктор, за границу! Как это можно?
— Отчего же не можно?
Обломов молча обвел глазами себя, потом свой кабинет и машинально повторил:
— За границу!
— Что ж вам мешает?
— Как что? Все…
— Что ж все? Денег, что ли, нет?
— Да-да, вот денег-то в самом деле нет, — живо заговорил Обломов, обрадовавшись
этому самому естественному препятствию, за которое он мог спрятаться совсем с
головой. — Вы посмотрите-ка, что мне староста пишет… Где письмо, куда я его девал?
Захар!
— Хорошо, хорошо, — заговорил доктор, — это не мое дело, мой долг сказать вам, что
вы должны изменить образ жизни, место, воздух, занятие — все, все.
— Хорошо, я подумаю, — сказал Обломов. — Куда же мне ехать и что делать? —
спросил он.
— Поезжайте в Киссинген или в Эмс, — начал доктор, — там проживете июнь и июль,
пейте воды, потом отправляйтесь в Швейцарию или в Тироль: лечиться виноградом. Там
проживете сентябрь и октябрь…
— Черт знает что, в Тироль! — едва слышно прошептал Илья Ильич.
— Потом куда-нибудь в сухое место, хоть в Египет…
«Вона!» — подумал Обломов.
— Устраняйте заботы и огорчения…
— Хорошо вам говорить, — заметил Обломов, — вы не получаете от старосты таких
писем…
— Надо тоже избегать мыслей, — продолжал доктор..
— Мыслей?
— Да, умственного напряжения.
— А план устройства имения? Помилуйте, разве я осиновый чурбан?..
— Ну, там как хотите. Мое дело только остеречь вас. Страстей тоже надо беречься: они
вредят лечению. Надо стараться развлекать себя верховой ездой, танцами, умеренным
движеньем на чистом воздухе, приятными разговорами, особенно с дамами, чтоб сердце
билось слегка и только от приятных ощущений.
Обломов слушал его, повеся голову.
— Потом? — спросил он.
— Потом от чтения, писанья — боже вас сохрани! Наймите виллу, окнами на юг,
побольше цветов, чтоб около были музыка да женщины…
— А пищу какую?
— Пищи мясной и вообще животной избегайте, мучнистой и студенистой тоже.
Можете кушать легкий бульон, зелень, только берегитесь: теперь холера почти везде бродит,
так надо осторожнее… Ходить можете часов восемь в сутки. Заведите ружье…
— Господи!.. — простонал Обломов.