Page 31 - СКАЗКИ

смерть окончательно освободит его от бесполезного существования?
Слышно ему, как мимо его норы шмыгают другие рыбы – может быть, как и он,
пискари – и ни одна не поинтересуется им. Ни одной на мысль не придет: «Дай-ка, спрошу я
у премудрого пискаря, каким он манером умудрился с лишком сто лет прожить, и ни щука
его не заглотала, ни рак клешней не перешиб, ни рыболов на уду не поймал?» Плывут себе
мимо, а может быть, и не знают, что вот в этой норе премудрый пискарь свой жизненный
процесс завершает!
И что всего обиднее: не слыхать даже, чтоб кто-нибудь премудрым его называл. Просто
говорят: «Слыхали вы про остолопа, который не ест, не пьет, никого не видит, ни с кем
хлеба-соли не водит, а все только распостылую свою жизнь бережет?» А многие даже просто
дураком и срамцом его называют и удивляются, как таких идолов вода терпит.
Раскидывал он таким образом своим умом и дремал. То есть не то что дремал, а
забываться уж стал. Раздались в его ушах предсмертные шепоты, разлилась по всему телу
истома. И привиделся ему тут прежний соблазнительный сон. Выиграл будто бы он двести
тысяч, вырос на целых поларшина и сам щук глотает.
А покуда ему это снилось, рыло его, помаленьку да полегоньку, целиком из норы и
высунулось.
И вдруг он исчез. Что тут случилось – щука ли его заглотала, рак ли клешней перешиб,
или сам он своею смертью умер и всплыл на поверхность, – свидетелей этому делу не было.
Скорее всего – сам умер, потому что какая сласть щуке глотать хворого, умирающего
пискаря, да к тому же еще и премудрого?

6
САМООТВЕРЖЕННЫЙ ЗАЯЦ

6 ---

Впервые: ОД. 1883, сентябрь. № 55. С. 4-5; в качестве второго номера, вместе со
сказками «Премудрый пискарь» и «Бедный волк» под общим заглавием «Сказки для детей
изрядного возраста». Публикация без подписи. Впервые в России: ОЗ. 1884 (вып. в свет 16
января). № 1. С. 265-270; первым номером под общим заглавием «Сказки». Подпись: Н.
Щедрин. Сохранился черновой автограф ранней редакции (ИРЛИ). Сказка написана в
декабре 1882 – первой половине января 1883 г. и была набрана для февральской книги
«Отечественных записок», но по цензурным соображениям изъята автором из журнала (см.
примеч. к сказке «Премудрый пискарь»).
Мотив обличения трусости сближает сказку с «Премудрым пискарем». Однако при
некотором сходстве идейного содержания эти сказки существенно отличаются друг от друга:
обе нацелены на рабскую психологию, но каждая в отдельности сосредоточивает внимание
на особой стороне общего объекта сатирического нападения. «Самоотверженный заяц» –
сказка с двойным прицелом. Она бьет по волкам, разоблачая иллюзорные заячьи надежды на
милосердие хищников, но еще в большей степени ополчается на рабскую заячью
психологию покорности, возведенную в благородство. Салтыков разоблачает и обличает в
сказке именно ту воспитанную веками классового гнета извращенную психологию, которая
возводит рабскую покорность в степень благородства – добродетели.
Посвященная анализу глубоко укоренившейся в народных массах психологии рабской
верности господам и разоблачавшая эту верность как предательство своих классовых
интересов сказка в момент ее появления имела и другой, более узкий злободневный смысл.
То было время, когда некоторые из бывших революционеров-народовольцев, став на путь
ренегатства, старались покорностью заработать царскую амнистию, отдавались на милость
врага. Щедринская сказка показывала, какова есть эта милость.
В сказке «Самоотверженный заяц» Салтыков по-своему интерпретировал известную
греческую легенду о сиракузском тиране Дионисии и приговоренном им к смертной казни
юноше, покушавшемся на его жизнь. Эта легенда была известна писателю скорее всего по