Page 85 - СКАЗКИ

голов дал городу раны, второй – скорпионы note_119, третий – согнул в бараний рог, а
четвертый познакомил с ежовыми рукавицами. И, независимо от этого, все четверо
прибегали и к мерам кротости, неослабно внушая приведенным в изумление гражданам, что
человек рожден для трех целей: во-первых, дабы пребывать в непрерывном труде;
во-вторых, дабы снимать перед начальством шапку, и в-третьих, – лить слезы. Повторяю:
результат оказался блестящий. Изуверовы вместо того, чтобы заниматься
«противодействиями», занялись изобретением perpetuum mobile note_120, и в ожидании,
покуда это дело выгорит, работали самокаты и делали какие-то особенные игрушки, которые
«чуть не говорят»; Идоловы, прекратив «филантропии», избрали специальностью сборку
деревянных часов, которые в сутки показывали двое суток, но и за всем тем, как образчик
русской смекалки, могли служить поводом для размышлений о величии России;
Строптивцевы, бросив «революции», изобрели такие шкатулки, до которых нельзя было
дотронуться, чтобы по всему дому не пошел гвалт и звон; а один из Непроймёновых,
занявшийся торговлей муравьиными яйцами (для кормления соловьев), до того осмелился,
что написал даже диссертацию «О сравнительной плотности муравьиных яиц» и, отослав
оную в надлежащее ученое общество (вместе с удостоверением, что недоимок за ним не
состоит), получил за сие диплом на звание члена-соревнователя.
И вот, когда город совсем очистился от крамолы и все старые недоимки уплатил, когда
самый последний из мещан настолько углубился в свою специальность, что буйствовать
стало уж некогда, а впору было платить дани и шапки снимать, – случилось нечто
торжественное и чудное. Обыватели, созванные на вече (это было последнее вече, после
которого вечевой колокол был потоплен в реке) городским головой Вольницыным, принесли
публичное покаяние, а затем, в порыве чувств, единогласно постановили: просить вышнее
начальство, дабы имя Буянова из географии Арсеньева исключить note_121, а город ихний
возродить к новой жизни под именем Любезнова…
Нужно ли прибавлять, что ходатайство сие было уважено?
Повторяю: в 184* году Любезное ни о каких «народоправствах» уже не думал, а просто
принадлежал к числу городов, осужденных радовать губернаторские сердца. А так как
времена были тогда патриархальные, то члены губернского синклита частенько-таки туда
езжали, во-первых, чтобы порадоваться на трудолюбивых и ласковых мещан, а во-вторых,
чтобы попить и поесть у гостеприимного головы. Следуя общему настроению умов, ездил
туда и я.
Однажды приезжаю прямо к другу моему, Вальяжному, и уже на лестнице слышу, что
в городнической квартире происходит что-то не совсем обычное. Отворяю дверь и вижу
картину. Городничий стоит посреди передней, издавая звуки и простирая длани (с
рукоприкладством или без оного – заверить не могу), а против него стоит, прижавшись в
угол, довольно пожилой мужчина, в синем кафтане тонкого сукна, с виду степенный, но
бледный и как бы измученный с лица. Очевидно, это был один из любезновских граждан,
который до того уж проштрафился, что даже голова нашел находящиеся в его руках меры
кротости недостаточными и препроводил виновного на воздействие предержащей власти.
– Степан Степаныч! голубчик! – воскликнул я, приветствуя дорогого хозяина,– а мы-то
в губернии думаем, что в Любезнове даже самое слово «расправа» упразднено!

note_119
…дал городу раны, второй – скорпионы… – см. примеч. 8 на с. 258 наст. изд.

note_120
perpetuum mobile - вечный двигатель.

note_121
…из географии Арсеньева исключить… – Имеется в виду «Краткая всеобщая география» К. И. Арсеньева,
впервые выпущенная в свет в 1819 г. и в течение тридцати лет служившая единственным пособием по этому
предмету (в 1849 г. вышло ее 20-е издание).