Page 86 - СКАЗКИ

– Да… вот…– сконфузился было Вальяжный, но тотчас же поправился и, обращаясь к
стоявшим тут «десятникам», присовокупил: – Эй! бегите в лавку за Твердолобовым, да судья
чтобы… В бостончик? – обратился он ко мне.
– С удовольствием.
– Отлично. Милости просим! А я – вот только кончу!
И покуда я разоблачался (дело было зимой), он продолжал суд.
– Говори! почему ты не хочешь с женой «жить»? Вальяжный остановился на минуту и
укоризненно покачал головой. Подсудимый молчал.
– И баба-то какая… Давеча пришла… печь печью! Да с этакой бабой… конца-краю
этакой бабе нет! А ты!! Ах ты, ах! Но подсудимый продолжал молчать.
– Да ты знаешь ли, что даже в книгах сказано: «Муж, иже жены своея. . .» – хотел было
поучить от Писания Вальяжный, но запнулся и опять произнес: – Ах-ах-ах!
Мещанин продолжал переминаться с ноги на ногу, но на лице его постепенно
выступало какое-то бесконечно тоскливое выражение.
– Говори! что ж ты не говоришь?
– Что же я, вашескородие, скажу?
– Будешь ли «жить» с женой как следует… как закон велит? Говори! Подсудимый
несколько секунд помолчал и наконец вдруг заметался.
– Вашескородие! Мне не токма что говорить, а даже думать… увольте меня,
вашескородие!
– А коли так – марш в холодную! И завтра чтобы без разговоров! А будешь
разговаривать – так вспрысну, что до новых веников не забудешь! Марш!
И, помахав (чтоб крепче было) у подсудимого под носом указательным перстом,
Вальяжный приказал его увести и затем, обратившись ко мне, протянул обе руки и
воскликнул:
– Ну, вот вы и к нам! очень рад! очень рад! Аннушка! чаю!

---

До бостона я с полчаса спорил с Вальяжным. Он говорил, что «есть в законах»; я
говорил, что «нет в законах». Послали за письмоводителем – тот ответил надвое: «Сам не
видал, а, должно быть, где-нибудь да есть». Аннушка, вслушавшаяся в наш разговор, тоже
склонялась в пользу того мнения, что где-нибудь да должно быть: «Потому, ежели они
теперича в браке, то какие же это будут порядки, если жена свово положения от мужа
получать не будет». Даже подоспевший к бостону судья – и тот сказал, что нужно где-нибудь
в примечаниях поискать note_122, потому что иногда где не чаешь, там-то именно и
обретешь сокровище. Кончилось тем, что Вальяжный приказал письмоводителю к завтраму
отыскать закон и в заключение прибавил:
– А ночь он пускай в холодной посидит! Там что еще окажется, а ему – наука!
В течение вечера дело хотя и недостаточно, но все-таки слегка для меня объяснилось.
Обвиняемый был любезновский мещанин, Никанор Сергеев Изуверов, имевший в городе
лучшую игрушечную мастерскую. Человек трезвый, трудолюбивый и послушливый, он
представлял собой идеал обывателя, каким ему перед богом и Страшным его судом
предстать надлежит. Слава об его мастерстве доходила некоторым эбразом даже до столиц,
потому что всякий заезжий по делам службы столичный чиновник или офицер считал своею
обязанностью поощрить «самородка» и приобрести у него несколько особенно хитрых
игрушечных механизмов. Говорили, что он не игрушки делает, а «настоящих деревянных
человечков». И еще говорили, что если бы всех самородков, в недрах земли русской

note_122
… нужно где-нибудь в примечаниях поискать…– Имеются в виду примечания к отдельным статьям,
помещавшиеся в Своде законов.