Page 56 - Война и мир 2 том

нашей же границе и, главное, за прусского короля и заодно с ним. Всего у нас в избытке,
недостает только маленькой штучки, а именно – главнокомандующего. Так как оказалось,
что успехи Аустерлица могли бы быть положительнее, если б главнокомандующий был бы
не так молод, то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и
Каменским выбирают последнего. Генерал приезжает к нам в кибитке по Суворовски, и его
принимают с радостными и торжественными восклицаниями.
4-го приезжает первый курьер из Петербурга. Приносят чемоданы в кабинет
фельдмаршала, который любит всё делать сам. Меня зовут, чтобы помочь разобрать письма
и взять те, которые назначены нам. Фельдмаршал, предоставляя нам это занятие, ждет
конвертов, адресованных ему. Мы ищем – но их не оказывается. Фельдмаршал начинает
волноваться, сам принимается за работу и находит письма от государя к графу Т., князю В. и
другим. Он приходит в сильнейший гнев, выходит из себя, берет письма, распечатывает их и
читает письма Императора, адресованные другим… Затем пишет знаменитый суточный
приказ генералу Бенигсену.
Фельдмаршал сердится на государя, и наказывает всех нас: неправда ли это логично!
Вот первое действие. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой
разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля, и
необходимо дать сражение. Буксгевден, главнокомандующий по старшинству, но генерал
Бенигсен совсем не того же мнения, тем более, что он с своим корпусом находится в виду
неприятеля, и хочет воспользоваться случаем дать сражение самостоятельно. Он его и дает.
Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая совсем не такова,
по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать
вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот
проиграл его, вот что мы говорим, и судя по этому мы проиграли пултуское сражение.
Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о
победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену,
надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание
главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень оригинальный и
интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том,
чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала
Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы
преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы
сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не
Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть-чуть не был атакован и взят
превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших
нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону
реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Оба
генерала сердятся и дело доходит до вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка
падучей болезни со стороны Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который
возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение
главнокомандующего, и первый враг – Буксгевден побежден. Мы теперь можем думать о
втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами
третий враг – православное , которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей,
сена, овса, – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное
начинает грабить, и грабёж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не
могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды,
которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно,
больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную
квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион солдат, чтобы прогнать их.
В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой чемодан и халат. Государь хочет дать
право всем начальникам дивизии расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не
заставило одну половину войска расстрелять другую.]