Page 57 - Война и мир 2 том

Князь Андрей сначала читал одними глазами, но потом невольно то, что он читал
(несмотря на то, что он знал, на сколько должно было верить Билибину) больше и больше
начинало занимать его. Дочитав до этого места, он смял письмо и бросил его. Не то, что он
прочел в письме, сердило его, но его сердило то, что эта тамошняя, чуждая для него, жизнь
могла волновать его. Он закрыл глаза, потер себе лоб рукою, как будто изгоняя всякое
участие к тому, что он читал, и прислушался к тому, что делалось в детской. Вдруг ему
показался за дверью какой-то странный звук. На него нашел страх; он боялся, не случилось
ли чего с ребенком в то время, как он читал письмо. Он на цыпочках подошел к двери
детской и отворил ее.
В ту минуту, как он входил, он увидал, что нянька с испуганным видом спрятала что-то
от него, и что княжны Марьи уже не было у кроватки.
– Мой друг, – послышался ему сзади отчаянный, как ему показалось, шопот княжны
Марьи. Как это часто бывает после долгой бессонницы и долгого волнения, на него нашел
беспричинный страх: ему пришло в голову, что ребенок умер. Всё, что oн видел и слышал,
казалось ему подтверждением его страха.
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно
подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого
ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли
отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек
кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно
дышал.
Князь Андрей обрадовался, увидав мальчика так, как будто бы он уже потерял его. Он
нагнулся и, как учила его сестра, губами попробовал, есть ли жар у ребенка. Нежный лоб
был влажен, он дотронулся рукой до головы – даже волосы были мокры: так сильно вспотел
ребенок. Не только он не умер, но теперь очевидно было, что кризис совершился и что он
выздоровел. Князю Андрею хотелось схватить, смять, прижать к своей груди это маленькое,
беспомощное существо; он не смел этого сделать. Он стоял над ним, оглядывая его голову,
ручки, ножки, определявшиеся под одеялом. Шорох послышался подле него, и какая-то тень
показалась ему под пологом кроватки. Он не оглядывался и всё слушал, глядя в лицо
ребенка, его ровное дыханье. Темная тень была княжна Марья, которая неслышными шагами
подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою. Князь Андрей, не оглядываясь,
узнал ее и протянул к ней руку. Она сжала его руку.
– Он вспотел, – сказал князь Андрей.
– Я шла к тебе, чтобы сказать это.
Ребенок во сне чуть пошевелился, улыбнулся и потерся лбом о подушку.
Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом
полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них.
Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они
погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с
этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый,
путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, –
сказал он со вздохом.

X

Вскоре после своего приема в братство масонов, Пьер с полным написанным им для
себя руководством о том, что он должен был делать в своих имениях, уехал в Киевскую
губернию, где находилась большая часть его крестьян.
Приехав в Киев, Пьер вызвал в главную контору всех управляющих, и объяснил им
свои намерения и желания. Он сказал им, что немедленно будут приняты меры для