Page 149 - Война и мир 3 том

Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы
постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т. д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, слав-
ную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной;
всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правле-
нию империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правле-
ние…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во
время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало-помалу посещать, как насто-
ящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы,
устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов,
уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами
миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passèrent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la
moitié était Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois,
Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armée impériale, proprement dite, était pour un tiers composée de
Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piémontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains,
habitants de la 32-e division militaire, Brème, Hambourg, etc.; elle comptait à peine 140000 hommes
parlant français. L'expédition do Russie coûta moins de 50000 hommes à la France actuelle; l'armée
russe dans la retraite de Wilna à Moscou, dans les différentes batailles, a perdu quatre fois plus
que l'armée française; l'incendie de Moscou a coûté la vie à 100000 Russes, morts de froid et de
misère dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou à l'Oder, l'armée russe fut aussi atteinte par,
l'intempérie de la saison; elle ne comptait à son arrivée à Wilna que 50000 hommes, et à Kalisch
moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, сак-
сонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы.
Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгий-
цев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей
32-й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т. д.; в ней едва ли было 140000 человек, говоря-
щих по-французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек;
русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре
раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от
холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия
тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000
людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося
не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помра-
ченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше
французов, чем гессенцев и баварцев.

XXXIX

Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах
на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях
и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень
Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места
трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с