Page 11 - Война и мир 4 том

– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые,
рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита
Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну
блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом
подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая
слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная
дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас
ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покрас-
нел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только
что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Маль-
винцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже.
Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищу-
рилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвин-
цева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не поль-
зовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упомина-
нии о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости,
даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша
положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним,
повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губерна-
торше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доб-
рого лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по-моему, нет, – княжна.
Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она
совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату,
никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел
подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher,
entre autres. Vous êtes trop assidu auprès de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь
за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…